Айлин Уитфилд - Мэри Пикфорд

В самом деле, они жили скромно, делали разумные вклады и держали все заработанные Мэри деньги на счете в банке. Пикфорд говорила журналистам, что в ее жизни ничего не изменилось. «Я начала работать с пяти лет». Она по-прежнему работала, и мало что менялось в ее жизни. Слава и деньги казались достаточно абстрактными понятиями; разумеется, она благодарила судьбу, но не ощущала себя богатой. Чтобы обеспечить себе достойную жизнь, Пикфорд пошла к Адольфу Цукору просить надбавку к жалованью.

Она имела все основания для этого требования. Беспрецедентная популярность Пикфорд во много раз увеличивала стоимость ее таланта. Кроме того, она являлась доверенной советницей Цукора, ибо никто из участников проекта «Феймес Артисте» не имел таких глубоких познаний в вопросах кино.

В Нью-Йорке, где снималось большинство фильмов с участием Пикфорд, она еженедельно появлялась на совещании, проводимом Цукором и Фроманом в театре «Лицеум», где располагался офис Фромана. Здесь они вместе решали, какие роли она будет играть, кто займется продюсированием ее фильмов, кто напишет сценарий. Цукор тщательно контролировал свой бизнес. Фроман, обладавший энциклопедическим знанием бродвейского репертуара, являлся первоисточником информации по «знаменитым пьесам». На Мэри они полагались как на эксперта в области кино. «Рядом с ней я чувствовал себя неопытным учеником», — вспоминал Цукор.

Чтобы обсудить вопрос о зарплате, Пикфорд назначила ему встречу в нью-йоркском офисе. Рассчитав все ходы, она начала игру с признания в любви и уважении к нему как человеку, а затем произвела эффект взорвавшейся бомбы, сообщив, что ей предложили две тысячи долларов в неделю за съемки в фильме «Бриллиант с неба» — сериале в духе «Полина в опасности». Для фильма планировалось сделать двадцать три части, и он мог принести Пикфорд целое состояние. Вторая партия игры состоялась в ресторане за чаем. «Мэри, — с чувством сказал Цукор, — я хочу, чтобы вы поняли, что ваше счастье значит все не только для меня лично, но и для всей компании в целом. Что вы скажете, если я увеличу вашу зарплату вдвое?» Пикфорд, которая на самом деле всерьез не думала о съемках в сериале, почувствовала себя абсолютно счастливой. Шло время, а Цукор, к ее удивлению, будто и не собирался уходить из ресторана. Наконец стемнело. Цукор подвел ее к окну. На другой стороне улицы виднелся освещенный павильон. Позднее Пикфорд вспоминала, что там висел гигантский рекламный плакат фильма «Крылатые сердца», хотя, возможно, это был другой фильм. Куда важнее было то, что Мэри впервые увидела свое имя, написанное большими светящимися буквами. «Этот милый человек, — писала она позднее, — с такой трогательной заботой готовил свой сюрприз, а я отплатила ему тем, что попросила надбавку к жалованью».

Только Пикфорд могла назвать Адольфа Цукора «милым» и «дорогим». Все остальные называли его акулой, убийцей или Страшилой, такое у него было прозвище. Внешне Цукор казался весьма приятным человеком. Он обладал мягким голосом и безупречными манерами. Однако в его суровом взгляде сквозила пристальная наблюдательность хищника. В сочетании с очень коротко остриженной головой это делало его похожим на элегантного бультерьера. Бизнесмены общались с ним весьма осторожно, зная о его безжалостном нраве. «Цукор убивает, — писал один журналист, — а потом покупает труп у семьи покойника».

Но для Пикфорд он был «папой Цукором». В ответ он обращался к ней «дорогая и любимая». Мэри относилась как к родным к его сыну и дочери, с которыми она познакомилась на ферме Цукора в предместье Найка, штат Нью-Йорк. На уик-энды туда приезжало от десяти до сорока человек, и только двое из них снимались в кино: Пикфорд и ведущий исполнитель мужских ролей Томас Мейган. Но только Мэри удалось за холодной внешностью Цукора разглядеть его доброе сердце. Она знала его как саму себя: ей было известно о лишениях, перенесенных им в детстве, о годах безвестности, о нехватке денег. Они хотели вместе царить в кино, используя в качестве рычага образ Маленькой Мэри. Это отвечало интересам Цукора. Мэри полагала, что он любил ее.

В любом случае, согласно новому контракту, Пикфорд получала тысячу долларов в неделю и теперь могла спать спокойно.

Казалось, Пикфорд идеально подходила для фильма «Золушка» (1914); ее героиня испытывает на себе все превратности судьбы и из нищеты попадает на самый верх. Но фильм получился довольно вялым. Там есть несколько удачных моментов, например, когда Мэри, не веря, что крыса превратилась в лакея, щекочет его, желая убедиться, что он настоящий. Хорош также эпизод, когда цифры на часах, играющих очень важную роль, сжимаются, словно ножки умирающего насекомого, едва стрелка достигает двенадцати. Но пассивной героине сказки не хватает энергии, являющейся важнейшим достоинством Мэри. Наблюдая за происходящим на экране, зритель внутренне надеется, что Золушка появится на балу в лохмотьях.

Оуэн Мур совершенно неуместен в роли принца. Его супругу обуял приступ жалости и слабости. Через несколько недель она добивается его участия в фильме «Госпожа Нелл» (1915). Это история о Карле II, которого играет Оуэн, и его любовнице Нелл Гвин. Пикфорд блестяще сыграла непривычную для нее роль аморальной женщины, полностью затмив мужа. Оуэн, за время их брака снявшийся почти в тридцати фильмах, оставался в тени славы Пикфорд. В 1916 году она рассказывала историю о своем друге, некоем актере по имени Фрэнк. «Он уже не был тем беззаботным счастливчиком, который ухаживал за никому не известной юной актрисой. Теперь он видел свою жену, окруженную толпами поклонников, шумными импресарио и назойливыми журналистами. Теперь никто ничего не знает о Фрэнке. Никто не спрашивает, чем он занимается. «Я всего лишь тень, — сказал он мне на днях, — тень от большого искрящегося огня».

По всей вероятности, они пытались жить вместе в Нью-Йорке, где шла работа над «Золушкой» и «Госпожой Нелл», а также в Калифорнии. В ту весну Муры совершили повторное символическое бракосочетание в миссионерской церкви Сан Хуан Капистрано. Тогда пару пригласили на свадьбу режиссера Аллана Дуона и актрисы Полин Буш, но церемония превратилась в двойное торжество. «От бракосочетания, — говорила Мэри, — всегда ждешь красоты и изысканности, чтобы в будущем вспоминать о нем с гордостью». Несмотря на всю торжественность ритуала, супружеская жизнь Пикфорд не улучшилась. Вскоре в их лос-анджелесскую квартиру переехала Шарлотта, которая каждый день вставала в пять утра, чтобы приготовить завтрак для Оуэна. «Настоящая, лишенная эгоизма преданность редко оценивается по достоинству, — жаловалась Пикфорд позднее. — На протяжении всей моей карьеры я сталкивалась с тем, как люди платили за преданность черной неблагодарностью». Но Оуэн, будучи человеком своего времени, полагал, что завтрак ему должна готовить жена. Вместо этого он получал свою яичницу из рук той, которую считал жуткой лицемеркой. «Он всячески обзывал мою мать, — вспоминала Мэри, — и я сказала ему, что он должен попросить у нее прощения. Он ответил, что и не подумает извиняться». Кроме того, Мур жаловался, что его брак с Пикфорд стоил ему немалых денег. Мэри, которая старалась оплачивать все семейные счета и практически содержала мать, плакала от обиды.