Геннадий Корж - Леонид Кучма. Настоящая биография второго Президента Украины

Как только премьер оправился после болезни, его сразу же пригласили в здание, что наискосок от Кабмина. Это явно выглядело вызовом на депутатский ковер. Но Кучма предложил не тратить время на обсуждение состояния его здоровья, а заняться, например, состоянием экономики, которая переживала глубокий и затяжной кризис. На вопрос о том, куда ведет страну его экономическая политика, он парировал: «Вы мне скажите, что мы строим, и я это сделаю!» И попросил дополнительных полномочий (он всегда стремился к исключительной власти).

Депутаты рассудили, что в случае столь быстрой замены премьера ответственность за экономический кризис ляжет на них, и решили с вотумом недоверия не торопиться. Они даже делегировали часть своих полномочий правительству - сроком на полгода предоставили ему право издавать соответствующие декреты. Это была первая аппаратная победа Кучмы-политика. В целом Кучма стремился к реализации модели, при которой вся исполнительная власть находилась бы в руках премьер-министра, который издавал бы декреты, регулирующие экономические процессы.

Но ситуация не улучшалась. Экономика страдала и от инфляции, и от коррупции, которая в независимой Украине расцвела самым пышным цветом. 18 ноября 1992 года премьер предложил создать правительственную комиссию по борьбе с «мафиозной деятельностью». Ее предполагалось наделить широчайшими полномочиями, речь шла даже о лишении депутатской неприкосновенности. Впоследствии его самого стали обвинять в коррупции, которой он якобы был и сам подвержен в период, когда возглавлял правительство.

В этой связи неоднократно упоминалось имя народного депутата Александра Волкова.

Юлий Иоффе, который работал в правительстве Кучмы вице-премьером, в своей книге «Один на один с системой» описал этот период в главе с характерным названием «Обреченное правительство».

Вот как он оценивал ситуацию: «Момент ухода правительства Фокина в отставку я видел - происходящие в индустрии Украины процессы разрушительны, а взамен не предлагалось даже намека на реформирование. Все было пушено на самотек, и стремительно безвозвратно разрушался старый организм. Гибли такие мощные его составляющие, как производственные объединения, металлургические комбинаты. Взамен же ничего не строилось. Никто не искал пути выхода из создавшегося положения. Большинство из тех, кто обладал маломальской властью, были заняты сколачиванием первоначального капитала. Как пчелы в улей, кропотливо тащили они в свои соты то, что в пчеловодстве метко названо взяткой».

Иоффе, который и сам происходил из директорского лобби, не раз с группой депутатов-промышленников обсуждал шансы Кучмы. И, ставя себя на его место, все они соглашались, что ему надо браться за это дело. Ведь кто-то же должен остановить обвал. Иоффе знал Кучму по работе в комиссии Верховной Рады по базовым отраслям. Зная повадки директоров крупных предприятий, он сразу отметил, насколько от многих из них отличался этот «абсолютно скромный человек».

Иоффе так пишет о своем назначении: «Став премьер-министром, Леонид Данилович позвонил мне в Стаханов (в работе парламента был перерыв, и я поехал в объединение). Разговор был коротким, примерно следующего содержания: все вы уговаривали меня соглашаться, а теперь сами разъехались. Словом, он пригласил меня для серьезной беседы в Киев. И поздно вечером у себя в кабинете, с ходу предложил занять пост вице-премьера. На эту тему мы проговорили долго, обсуждали все „за“ и „против“. Скажу сразу, что формирование топливно-энергетического комплекса Украины под единым началом было идеей Кучмы. Я согласился, руководствуясь при этом все той же логикой: кому-то нужно остановить обвал».

Себя и своих коллег по работе в правительстве Иоффе назвал «наивными провинциалами», а участие в правительстве Кучмы «чистой воды донкихотством». Дело в том, что в отличие от западных держав, где многие экономические отношения регулируют законы и налоги, промышленностью Украины нужно было управлять с уровня правительства. Ведь в абсолютном своем большинстве промышленность являлась государственной собственностью.

В тот период государство не имело законодательной базы для реформ. Продолжалось активное формирование первоначального капитала, причем, грабеж не останавливался - видимо, еще не нажрались досыта наверху. В таких условиях судьба правительства, взявшегося наводить порядок, была предрешена.

«Мы были дважды провинциалами: не только потому, что никогда до этого не управляли государством, но и потому, что отнюдь не были сильны в интригах, аппаратных играх, являющихся неотъемлемой чертой столичных коридоров власти», - вспоминает Иоффе.

Кучма и Иоффе в 1992 году были единомышленниками, когда вместе с другими членами Кабинета взвалили на себя тяжелейшее бремя управления государством с 52-миллионным населением. Увы, их команда не была единым организмом и не могла выполнять единую программу. Так сказать, отсутствовала единая связующая нить. Каждый, безусловно, должен был играть собственную игру на своем участке поля, но - во исполнение общего замысла. А это происходило далеко не всегда.

Правительство по неопытности наделало ряд ошибок. Будучи генеральным директором крупного завода, Кучма привык решать конкретные задачи. А когда ему дали право управлять с помощью декретов, которые, не вызвав в десятидневный срок протестов со стороны Верховной Рады, приобретали силу законов, Кучма и его команда принялись печь эти декреты, словно пироги.

Под любую задачу, требующую решения, появлялся декрет. Они были не до конца проработанными, но не это главное. С сиюминутной точки зрения декреты казались необычайно нужными, ведь каждый день требовалось что-то подтолкнуть, начать, разрешить. Но закон потому и уникален, что вбирает в себя опыт не одной ситуации, а очень многих. Этого у правительства не получалось. Одни декреты сменялись другими, они вносили поправки в действующее законодательство, а порой даже сводили на «нет» усилия законодателей или вступали в противоречие с уже принятыми законами. Но ведь и трудности, с которыми встречалось правительство Кучмы, были очень непростыми. Многое приходилось начинать буквально с «нуля» - как будто и вовсе не заседали до них в здании на Садовой другие правительства.

Оказалось, например, что в Украине не было органа, руководящего деятельностью атомных электростанций. И это в стране, где действовало шесть АЭС. Директора атомных, понимавшие, что так быть не должно, объединились в некий концерн - по сути, создали орган самоуправления в государственной отрасли промышленности. Пришлось создавать Комитет по атомной энергетике. Кучма мгновенно поддержал это предложение.