Александр Боханов - Григорий Распутин. Авантюрист или святой старец

В первую очередь наиболее состоятельные и самые «по-европейски образованные» социальные элементы в России в большинстве своем и отвергали настоящее, реальную жизнь, грезя о «всеобщем преобразовании». Хотя слово «революция» и пугало их, но перемен, причем «радикальных», хотели если и не все, то очень многие. Отторжение от «пошлой жизни», маниакальный порыв «в даль заповедную» прекрасно отображены в произведениях творцов «серебряного века» русской культуры.

Люди стремились жить или «в завтра» (большинство), или «во вчера» (единицы). Текущий же день представлялся тусклым, мелким, никчемным. Пренебрежение к настоящему, возникшее на почве отхода и забвения традиционных исторических и духовных ценностей, и в первую очередь — Православия, бесконечное третирование его, породили систему мифологизированных общественных представлений и устремлений. Миф рождала жажда «светлого будущего», но, едва народившись, этот фетиш делал многих людей своими рабами, и часто навсегда. Общественные пертурбации, крушения и катастрофы просветили и просветлили сознание немногих.

Понимание этой исторической коллизии чрезвычайно важно, когда возникает вопрос о том, почему же все-таки люди так легко и так беззаветно доверялись слухам, хотя у многих из них была реальная возможность, что называется, наяву установить, где кончается басня и начинается подлинная история. Легенда о Распутине оказалась сильнее обычного здравого смысла, о котором вообще можно говорить лишь условно, помня, что такая категория к обитателям «Палаты № 6», то бишь к «русскому обществу», может быть применима лишь с большой осторожностью.

По сути же своей так называемая Распутиниада — это тихая и грустная история о том, как правитель «милостью Божией» встретился с простым крестьянином, наделенным необычными способностями, даром молитвенного чудотворения.

Трагичность положения обуславливалась тем, что долгожданный и единственный Наследник Престола страдал тяжелой наследственной болезнью, которая каждодневно угрожала Его жизни. И странный, малограмотный человек неоднократно спасал Его почти на краю могилы. Какое родительское сердце не возрадовалось бы при этом, кто из мало-мальски порядочных людей не начал бы испытывать благодарность к спасителю?

Родителями же в данном случае оказались не просто правители, но и глубоко верующие, истинно православные люди, узревшие в появлении Григория Распутина Промысел Божий.

Вопрос о том, может ли простой смертный быть отмечен благодатью Всевышнего, у православного человека вообще не возникает. Святоотеческие предания сохранили о том массу свидетельств. Волю Творца правоверный христианин приемлет безусловно. Николай II и Александра Федоровна с трепетной беспрекословностью чтили русскую традицию Христапреданности.

Однако это не означало, что Царь и Царица сделались, как об этом все еще злонамеренно утверждают, какими-то «марионетками» Григория Распутина и «правили страной лишь по его соизволению».

Ничего подобного не существовало и, несмотря на несметное множество утверждений о «распутинском влиянии», так никто никакими аутентичными данными их и не подтвердил. Этого явления не было в природе. Вот и вся подлинная история. Все же многообразные «жанровые сцены», «дворцовые тайны» и «портреты времени» — из мира кривых зеркал.

Тихая и грустная история мало кого занимает. Требуются «страсти-мордасти». И подобного жанра россказни репродуцируются уж скоро сто лет без устали; «кривозеркальный промысел» исправно функционирует до сего дня. Кто не довольствуется «свежими интерпретациями» заскорузлых «фактов», может получить в свое распоряжение очередную «осетрину первой свежести» — новые «документальные свидетельства».

Несколько лет назад немало шуму наделало заявление о том, что — о чудо! — удалось обнаружить «дневник Распутина». Репортажи о том прошли по различным каналам телевидения, появились заметки в газетах. Анонс о грядущей сенсации сопровождался, как всегда, уверениями, что раньше сей документ «никто не видел», «никто о нем не знал». Естественно, что многие замерли в ожидании появления*ееп80гей*графической летописи.

Ну, действительно, согласно популярным представлениям, о чем же еще мог писать Распутин, как не о своих «сексуальных победах»? Когда же опубликовали распутинские тексты, сразу же и все разговоры прекратились. Там не было того, чего многие ждали. Там — все о Боге, о душе. Такие темы потребителей сенсаций не интересуют, а некоторые и вообще не понимают, о чем речь. Духовные искания? А что это такое? Это обычные вопросы современного «цивилизованного» дикаря.

Одним из «документальных шедевров» на рынке Распутиниады, несомненно, явилась очередная «сенсация» — воспоминания старшей дочери Григория Распутина Матрены (крещена она была как Матрона, а в эмиграции пользовалась именем Мария). По степени лживой заданности сие произведение можно смело назвать как бы вторым томом опуса пресловутого Илиодора-Труфанова.

Книга Матрены-Матроны появилась на прилавках весной 2000 года и получила отклик в прессе [25 — Распутин. Воспоминания дочери. М.: Захаров.]. Чтобы читателю было понятно, какую пошлую дешевку ему предлагают на рынке, на указанной «выпечке» и остановимся.

Надо сразу заметить, что хотя после первого издания книги Труфанова прошло уже более восьмидесяти лет, но приемы изготовления подобного рода продукта почти и не изменились: нагромождение нелепиц и абсурда, сдобренное некими интерлюдиями на общие темы.

Для начала разберемся в ряде исходных вещей, связанных с «творческим наследием» Матрены, умершей в Калифорнии в сентябре 1977 года в возрасте семидесяти девяти лет.

Еще в 1919 году в городе Чите она давала обширные показания известному следователю H.A. Соколову, ведшему дело об убийстве Царской Семьи. Оказавшись в 1920 году в эмиграции, не скрывала свое происхождение, опубликовала воспоминания об отце.

В 1929 году в Лондоне вышла ее книга на английском языке «Настоящий Распутин» («The Real Rasputin»), переизданная с добавлениями в 1934 году под названием «Мой отец» («My Father»). В 1932 году издававшийся в Париже популярный эмигрантский журнал «Иллюстрированная Россия» в нескольких номерах поместил воспоминания Матрены под названием «Мой отец Григорий Распутин». И, наконец, в 1977 году в США вышла книга Матрены и Петти Бархем «Распутин: Человек по ту сторону мифа» (Rasputin: The Man behind the Myth».

Из вышесказанного нетрудно заключить, что существуют надежные свидетельства того, как и что говорила и писала Матрена Распутина о своем отце. Хотя она допускала в своих показаниях и рассказах немало неточностей, порой говорила с чужого голоса, но всегда сохраняла уважение и к памяти отца, и к памяти его Венценосных покровителей. Опус же «Илиодор № 2» ни стилистически, ни фактически никакого касательства к предыдущим книгам Матрены Распутиной не имеет. Его можно с полным правом назвать фальшивкой.