Вальтер Хаген - Фальшивомонетчики Третьего рейха. Операция «Бернхард»

И вот мы стали получать от Алоиса сообщения о результатах обстрела города ракетами Фау-2. Политическая информация, более интересная и важная, отошла на второй план. Тем не менее мы получали время от времени сведения, не подлежавшие разглашению, — в частности, выдержки из выступлений и дебатов на закрытых заседаниях палаты общин. Оценить эти данные в то время было чрезвычайно трудно, не представлялось и возможности перепроверки результатов бомбардировки Лондона нашими ракетами. Особоуполномоченный по ракетному оружию генерал СС Каммлер был, однако, доволен сообщениями, выражая тем самым уверенность в надежности нашего агента. По распоряжению Гитлера, поступавшие из Лондона донесения мы тут же передавали по радио Каммлеру. Тот сопоставлял данные Алоиса по времени и месту с данными запуска ракет, из чего делал вывод о достоверности переданных результатов. Таково было его мнение, о котором я услышал от него самого при нашей встрече в феврале 1945 года в Зальцбурге. Контакт с агентом поддерживался до самого конца войны. Задачи, которые ставил перед ним Каммлер, он, казалось, выполнял безукоризненно.

Сомнения мои тем не менее так и не были рассеяны, оставшись и после краха Германии. Ныне, по прошествии десяти лет, я так и не могу сделать окончательный вывод. Может быть позже, когда будут опубликованы протоколы закрытых заседаний палаты общин и выступления Черчилля и других парламентариев станут достоянием общественности, предоставится возможность проверки представлявшихся в свое время материалов. Думаю, что наши сотрудники, читавшие тогда сообщения Алоиса об этих заседаниях, сохранят в своей памяти их содержание и смогут сделать вывод, водил ли он нас за нос или нет. Появившиеся мемориальная литература и различные публикации не содержат необходимой конкретики, но и не подвергают сомнению достоверность донесений Алоиса.

Если Алоис был в действительности все же сотрудником британской секретной службы, то он может быть доволен, что в свое время значительно дезориентировал применение нами ракет Фау-2, так как целеуказания для них в основном давались на основании его сообщений. Об усилиях британской секретной службы в конце 1944 — начале 1945 годов по дезориентации немецкого командования в использовании Фау-2 свидетельствует пример агента абвера Эдди Чепмена, донесения которого об ущербе от ударов ракет по Лондону также шли к Каммлеру. Как ни странно, его сообщениям он почему-то не верил.

После окончания акции с ракетами в связи с потерей немцами районов, в которых находились пусковые установки Фау-2, Алоис возвратился к представлению информации политического характера. Наш радиоцентр находился в то время уже в Штай-ерлинге, небольшом городке у подножия Мертвых гор, в Верхней Австрии. Туда же был передислоцирован англо-американский отдел нашего управления, поскольку других источников информации у него уже практически не было. Алоис же постоянно выходил на связь со своими донесениями, что в последние недели, предшествовавшие краху Германии, производило впечатление нереальности и призрачности. В конце концов мы не могли даже передавать его сообщения соответствующим инстанциям. Кальтенбруннер перестал интересоваться ими вообще, но Шелленберг, ведший в то время переговоры с графом Бернадоттом [74] Бернадотт Висборгский Фольке, граф (1895–1948) — шведский общественный деятель, один из руководителей международного Красного Креста. Родился в Стокгольме. В 1943 г. — вице-президент и в 1946 г. — президент шведского Красного Креста. Накануне краха Третьего рейха Гиммлер пытался использовать его в качестве посредника для прекращения военных действий (поднимались вопросы передачи концлагерей под опеку международного Красного Креста и контактов с генералом Эйзенхауэром). Переговоры ни к чему не привели. Убит еврейскими экстремистами в Иерусалиме. , придавал любой информации из Лондона большое значение. Однако даже и с ним мы не могли целыми днями связаться, так как он находился в районе Фленсбурга, где гросс-адмирал Дё-ниц создал свое правительство. 8 мая, когда американские войска находились уже у входа в долину Кремсталь, что вела к Штайерлингу, наш радист по указанию моего адъютанта (сам я бывал там в последние недели лишь наездами) передал английскому агенту последнюю прощальную радиограмму. В тот же день он подтвердил ее прием и с тех пор исчез, как бы растворясь в неизвестности.

С осени 1944 года мы могли перехватывать и дешифрировать почти все радиопереговоры и радиограммы американского представительства в Берне. Подписанные посланником Гаррисоном сообщения не представляли никакого интереса: приходилось лишь удивляться, что дипломат такого ранга передавал в госдепартамент без оценки и критики любую информацию о Германии, которая к нему поступала. Другие радиограммы обращали на себя внимание своей необычной по тем временам тенденцией и взвешенностью содержания. Нами было установлено, что они исходили от руководителя американской секретной службы — управления стратегических служб в Центральной Европе Аллена Даллеса. В отличие от многих видных американских политиков, он правильно оценивал Советский Союз — союзника Соединенных Штатов и политику его руководства. К тому времени я уже отказался от мысли способствовать своими скромными возможностями успеху мирных переговоров с западными державами. Теперь же возник вопрос, а не стоит ли попытаться установить контакт со здравомыслящим человеком на другой стороне. Естественно, речь уже не могла идти о ничейной основе, но ведь можно было даже на этой стадии достичь определенных договоренностей, имевших значение для будущей Европы. Можно было бы, скажем, представить Даллесу документы, раскрывающие фальшь Советского Союза в отношении его западных союзников. Я посчитал себя даже обязанным предпринять такую попытку и сделал некоторые шаги в этом направлении. Описание деталей таких усилий не входит в рамки этой книги. Могу лишь сказать, что мне удалось уже скоро установить контакт с одним из сотрудников Даллеса — британским консулом Лесле.

Через несколько встреч и бесед с ним определились границы возможных переговоров, бывших весьма узкими. Как американское, так и британское военное командование проявляли интерес только лишь к вопросу о предотвращении последних оборонительных боев немецких армий в альпийской крепости. Как я скоро выяснил, интересы Швейцарии имели ту же направленность. Швейцарская граница с Германией была уже полностью перекрыта. Однако начальник швейцарской полиции кантона Сент Галлен, являвшийся одновременно сотрудником швейцарской военной разведки, будучи капитаном запаса, относился ко мне дружественно, и с его помощью я неоднократно выезжал в страну. Он проинформировал меня о том, что швейцарское руководство опасается возникновения длительных боевых действий около своих границ между войсками союзников и обороняющимися в высокогорье немцами и что оно готово поддержать любые действия, которые могут предотвратить эту угрозу.