Оливер Сакс - Нога как точка опоры (2012)

В 1974 году Лурия поинтересовался, считаю ли я важным то, что нога была левой, — возникли бы, например, сходные синдромы, если бы повреж­дена и прооперирована оказалась правая нога? В то время я не мог ему ответить; его вопрос вспомнился мне, когда я невольно попал в контрольную группу. Интерес Лурии был связан с тем, что центральные синдромы невнимания, отчуждения (синдром Потцля и т.д.) обычно поражают левую сторону тела и связаны с повреждениями недоминантного полуша­рия, которое по сравнению с доминантным обладает гораздо более низким уровнем сознания. Не предо­твратил бы более высокий уровень, интересовался Лурия, возникновения синдрома на противополо­жной стороне? — Примеч. авт.

Я, как и другие, иногда испытывал на приеме у дантиста неожиданное «исчезновение» челюсти, как только начинал действовать новокаин, — чувство странной информированности, так что приходилось заглядывать в зеркальце дантиста, чтобы обнадежить себя. Отражение в таких случаях и успока­ивает, и нет: челюсть видна, но выглядит нереаль­ной, не принадлежащей себе, какой и чувствуется. (Это особенно часто случается, когда анестетик вкалывается с обеих сторон одновременно; поэтому дантисты предпочитают делать укол в разные участки десны по очереди.) — Примеч. авт.

В конце 1983 года я послал в «Бритиш медикал джорнэл» заметку для их раздела «Клинические курьезы». Она им понравилась, но была отклонена на том основании, что была слишком длинной. Когда моя правая рука оказалась иммобилизованной, я по­слал им другой «клинический курьез», длиной всего в пятьдесят слов. Они были поражены его крат­костью и немедленно приняли заметку к публика­ции, но поинтересовались, как кто-то, обладающий моим многословием, сумел ограничить себя так су­рово? Когда я сообщил о своем несчастном случае, о том, что мне приходится писать левой рукой, мне ответили: «Нам жаль, что с Вами такое случилось, но это замечательно улучшило Ваш стиль?» Эта первая заметка, как и другие, написанные с такими мучениями, касалась в основном фантомов (они были потом включены в «Человека, который принял свою жену за шляпу»). Один случай, который я описал в то время, касался пациентки, которая в результате сенсорной невропатии совершенно утратила проприоцепцию и телесный образ, всякое ощущение своего тела. Другим примером была женщина, которая пос­ле инсульта утратила всякое представление о «леви­зне» в своем теле и в личном пространстве (оба эти примера также вошли в «Человека, который принял свою жену за шляпу»), — Примеч. авт.

«Как получается, что вы, неврологи, в конце концов становитесь мистиками?» — однажды спроси­ла меня психоаналитик Кэрол Фельдман; этот вопрос уходит глубоко в эпистемологию — ив психику. См. «Неврология и душа», «Неа Торкревью оф букс», 11 ноября 1990 г. — Примеч. авт.

Карты репрезентации в коре мозга у взрослых «зависимы от употребления», как пишет Мерзенич; они на протяжении жизни функционируют динамически. — Примеч. авт.

Однако если это так, возникает вопрос: как насчет фантомов — этих странных фиксированных образов конечностей, которые могут сохраняться на протяжении многих лет после ампутации? Окамене­лые образы, так сказать, не соответствующие сущес­твующей реальности».. Представляется вероятным, что фантомы поддерживаются, по крайней мере в значительной степени, продолжающимся (патологи­ческим) периферическим возбуждением — например, рассеченных нервов конечности (возможной и центральным тоже). Это особенно очевидно, если имеет место формирование невромы в культе нерва; невромы часто вызывают мучительно болезненные фантомы. Если поступление периферических сигналов прекращается, фантом исчезает — я наблюдал это у одного пациента с фантомным пальцем; фантом исчез, когда больной утратил чувствительность пальцев из-за диабетической невропатии. Напротив, стимуляция периферического нерва имеет тенденцию стимулировать фантом, что может использоваться с этой целью перенесшими ампутацию: они могут использовать образ фантома для приведения в действие протеза. Фантомы также могут стимулироваться или устраняться стимуляцией или анестезией соответствующих спинномозговых корешков. (Эти и другие феномены обсуждаются в книге «Человек, который принял жену за шляпу».) — Примеч. авт.

Во время написания книги «Нога как точка опоры» я думал, что потеря проприоцепции — достаточное условие для «отказа» и «отчуждения»» Теперь я думаю, что этого достаточно для «отказа», но не для «отчуждения». Так, больные сухоткой, хотя «теряют» конечности, не рассматривают их как «чужие», И Кристина, «лишившаяся тела» леди, которую я описываю в «Человеке, который принял жену за шляпу», хотя была способна (я видел это несколько раз) принять свою руку, когда на нее не смотрела, за чью-то еще, никогда не рассматривала свою руку как «чужую». Требуется, как считает И. Розенфельд, не только потеря проприоцепции, но потеря боли и других ощущений, чтобы конечность воспринималась как «чужая» (Розенфельд, 1991). — Примеч. авт.

Однажды один из моих студентов перенес сильное обморожение; ему казалось, что его пальцы ампутированы и у него остался только ужасный, в форме дубинки кулак, Когда анестезия длится долго, возникает большая опасность повреждения тех частей, которые игнорируются, — отсюда постоянные несчастья с конечностями у больных проказой. — Примеч. авт.

«Под обращенностью на себя, — пишет Розенфельд, — я понимаю обращенность к динамическому образу тела.,. Наше «я» определяется способами использования своего тела, самими движениями тела, движениями, которые мы обретаем со временем; именно к этому динамическому образу обращены стимулы (обращенность на себя) и в связи с которым стимулы имеют смысл,,. Каждое воспоминание обращено не только на личность или объект, который помнится, но на личность, которая помнит» (Розенфельд, 1991). — Примеч. авт.

Может ли собака иметь истерию или «чуждую» конечность? А мартышка? А человекообразная обезьяна? Мне кажется, что не может, хотя говорят, что у собачки Фрейда развилась истерическая беременность (что вызвало ироническое замечание Фрейда о том, что такое могло произойти только в доме психоаналитика). Думаю, что не может такого случиться и с обезьянками, каких исполь­зовал Мерзенич, Однако подозреваю, что с человеко­образной обезьяной это могло бы случиться: у нее определенно могло бы развиться отчуждение конечности и менее определенно, но возможно — истерия; по-разному, в зависимости от наличия более высокого, обращенного на себя сознания, эксплицитного чувства «я», которое, по- видимому, имеют человекообразные обезьяны, но не более низкоорганизованные животные. Так, человекообразные обезьяны могут узнавать себя в зеркале, в то время как мартышки и собаки не могут. — Примеч. авт.