Дмитрий Рябышев - Первый год войны

Маршал Шапошников сказал, что поставленные вопросы являются весьма важными и на них можно дать ответ только после доклада Сталину. Спросив, что представляет в оборонительном отношении и по готовности рубеж, на который предполагается отойти, он заметил, что на месте обстановка виднее, однако лучшего противотанкового рва, чем река Днепр, еще никто не создавал. А на том рубеже, на который сейчас перешли 18-я и 9-я армии, части фронта противника били. По-видимому, это не плохой рубеж. Он считал, что против правого крыла нависла группировка из двух танковых и 60-й моторизованной дивизий. 25-я мотодивизия 1 октября разгромлена на фронте товарища Тимошенко юго-восточнее города Сумы...

Маршал выразил мнение, что еще не все возможности исчерпаны. С подходом 136-й стрелковой дивизии и противотанковых артиллерийских частей надо усилить сопротивление правым флангом. Предпосылок к отходу на рубеж, который мы указываем, пока нет, и одним отходом задачу прикрытия Донбасса не решить. Подкреплений он не обещал.

Я разъяснил начальнику Генштаба, что новый оборонительный рубеж имеет сплошной противотанковый ров, на некоторых участках - огневые точки из сборного железобетона, а также бронеколпаки. За левое крыло беспокойства не испытываем, хотя его войска прекратили активные действия и перешли к обороне. У нас большое опасение за правое крыло, сил там далеко не достаточно для того, чтобы парировать мощные удары группировки бронетанковых соединений противника. На их пути нет никаких естественных и искусственных препятствий. Что касается Днепра, доложил, что теперь он находится в руках врага, мы удерживаем берег реки протяженностью всего 50 километров, но враг уже вышел в тыл частям, обороняющимся на этом участке, и создал для них угрозу окружения. Держаться у Днепра есть смысл лишь при наличии сил и средств, способных отбросить противника на север и выйти к реке Самара. Но у нас таких сил и средств нет. Части правого крыла отходят на юго-восток. Нарастает угроза не только правому, но и левому крылу Южного фронта.

В ходе доклада я рассказал также, что вчера мы использовали танковые части для удара на одном участке. При поддержке пехоты и артиллерии им удалось приостановить продвижение неприятеля, сжечь и подбить до 30 танков и нанести серьезные потери в живой силе{32}. На других участках правого крыла вражеские танки действуют уверенно из-за недостатка у нас артиллерии. Я повторно доложил, что авиация и танки брошены против прорвавшейся группировки противника, результаты боя пока мне неизвестны. Я вновь выразил опасение, что, если мы не отведем части, занимающие оборону по Днепру, с ними может случиться то же, что произошло с 273, 261, 15-й стрелковыми дивизиями. Еще раз попросил дать материальную часть для 130-й и 131-й танковых бригад, имеющих полностью подготовленные экипажи.

Борис Михайлович выразил удовлетворение действиями танковых бригад фронта. О всех наших соображениях обещал доложить Ставке и сообщить ее решение. Дать танки не обещал{33}.

Разговор с маршалом наших тревог не рассеял и надежд на улучшение или стабилизацию обстановки не вселил. Южный фронт не получил из резерва Ставки ни одной стрелковой дивизии, ни одной танковой бригады, ни одного противотанкового артиллерийского полка. Не улучшилось в эти трудные дни и обеспечение войск боеприпасами.

2 октября противник продолжал настойчивые атаки в направлении Павлограда и Синельниково. Не добившись успеха у Павлограда, он перенес основные усилия для захвата станции Синельниково и несколько раз обходил ее на флангах. Наши части, -поддержанные 15-й танковой бригадой полковника Колосова, отбрасывали врага. Танкисты действовали умело, мужественно, инициативно. Вспоминается такой эпизод. Один из воинов бригады - лейтенант Измашкин вел бой на фланге. Вырвавшись далеко вперед, его тридцатьчетверка встретилась с семью немецкими танками. Экипаж с ходу открыл огонь, и через минуту наводчику Ржевскому удалось подбить один танк. Остальные взяли тридцатьчетверку под перекрестный обстрел. Ржевский подбил второй танк, но вскоре машина Измашкина, размотав перебитую снарядом гусеницу, закрутилась на месте, затем остановилась. В таких случаях танкисты покидают машину через донный люк, чтобы не быть расстрелянными в ней. Лейтенант Измашкин принял иное решение. Он приказал Ржевскому, экономя снаряды, вести огонь по танкам, а сам выбросил в люк кувалду, натяжной инструмент, пару запасных траков, несколько соединительных пальцев и вылез через этот же люк наружу, чтобы заняться ремонтом. Уверенность и спокойствие лейтенанта передались всему экипажу. Сквозь грохот разрывов слышались звуки ударов молота о металл. Это командир ремонтировал гусеницу. Через четверть часа повреждение было исправлено, тридцатьчетверка Измашкина снова начала маневрировать. Ржевский подбил третий неприятельский танк, а затем и четвертый. Три уцелевших немецких танка вышли из боя. Наступившие сумерки не позволили лейтенанту Измашкину преследовать их.

Наши части в этот день удержали Синельникове.

Хуже обстояли дела на участке 230-й стрелковой дивизии, где противник к исходу дня прорвал оборону в районе Осокоревки и передовыми частями занял станцию Ивковка, что в 10 километрах южнее Синельниково.

К исходу 3 октября соединения правого крыла 12-й армии продолжали сдерживать танковый напор врага. Группа полковника Е. Г. Пушкина отразила все попытки овладеть Павлоградом и прочно удерживала свои позиции на западных подступах к этому городу. Южнее Павлограда 30-я кавалерийская и 15-я стрелковая дивизии с упорными боями медленно отходили к станции Зайцево. К этому времени 261-я стрелковая дивизия и 95-й пограничный отряд уже оставили узловую станцию и город Синельниково и, отражая танковые атаки врага, отошли к станции Вишневецкая. 15-я танковая бригада полковника Колосова весь день вела упорные бои с танковыми частями противника на рубеже Средней Терсы и отбила все попытки врага прорваться на восток.

На юго-запад от Синельниково, к Днепру, противник с захватом Варваровки расширил прорыв, и в эту брешь устремились его моторизованные и танковые колонны. Поскольку между 15-й танковой бригадой, занимавшей позиции у Новопавловки, и Славгородом, куда отошли два полка 230-й стрелковой дивизии, образовался разрыв в 25 километров, не занятый нашими войсками, мотоколонны врага начали распространяться на юго-восток, выходя в тыл соединениям 12-й армии, занимавшим оборону на Днепре и на отсечной позиции Славгород, Андреевка, Воронов. Прорыв противника, острие главного удара которого было направлено на Мариуполь, Бердянск (Осипенко), ставил под угрозу окружения войска 9-й и 18-й советских армий.