Давид Шраер-Петров - Охота на рыжего дьявола. Роман с микробиологами

Начальные опыты сводились к тому, что мышей иммунизировали вакциной ФЕКА строго по схеме, принятой при антистафилококковой вакцинации. ФЕКА вводили подкожно, вначале в возрастающих, а затем в снижающихся дозах. По окончании иммунизации исследовались пробы крови на антитела к ФЕКА. Лимфоциты, полученные из селезенок экспериментальных животных, позволяли судить о степени выработки клеточного иммунитета. Было обнаружено возрастание количества Т4 и Т8 лимфоцитов, которые более активно (по сравнению с неиммунизированными животными) вырабатывали лимфокины и среди них, что особенно важно при лечении меланомы, — интерлейкин 2 (IL-2). Кроме того, в дополнении к стимуляции нарастания Т-лимфоцитов, оказалось, что иммунизация вакциной ФЕКА приводила к увеличению числа лимфоцитов-киллеров (NK), которые способны убивать раковые клетки, в том числе, клетки меланомы. Чрезвычайно интересным оказалось образование специфических антител к внеклеточным антигенам меланомы. Для меня, микробиолога, это означало не только связь с главной профессией, но и подтверждение того, что пораженный меланомой организм способен направить полноценный иммунный ответ (клеточная реакция и образование антител) против раковых клеток так же, как и против микроорганизмов. А это значит, что успех иммунотерапии зависит прежде всего от полноценности вводимой вакцины.

Электрофорез «нативных» (не обработанных формалином) внеклеточных антигенов меланомы в комбинации с «наслоением» антител из сыворотки мышей, предварительно иммунизированных вакциной ФЕКА (методика называется Western blot), показал, что антигенный состав меланомы весьма разнообразен. Растущая опухоль выделяет во внешнюю среду (а значит, и в организм животного или человека) множество белковых веществ (антигенов) с молекулярным весом от 160–110 и 65–67 до 14–18 kD (килодальтон).

Теперь оставалось соединить новую модель экспериментальной меланомы и антимеланомную вакцину/токсоид. Важно было показать, что ФЕКА можно применять как для профилактики, так и для лечения экспериментальной меланомы. С первой целью мышей вначале иммунизировали ФЕКА в течение двух недель, потом им вводили в кожу срединной части хвоста клетки меланомы и сравнивали развитие ракового процесса у иммунизированных и неиммунизированных (контрольных) животных. Другим вариантом экспериментов было лечение мышей вакциной после того, как раковый процесс начал развиваться. Очевидно было, что вакцина эффективна, в особенности, для профилактики развития меланомы.

В 1991 году в Атланте на ежегодной конференции ФАСЕБ, во время представления мною результатов лечения и профилактики экспериментальной меланомы, к моему постеру подошел один из участников конференции. К его пиджаку была приколота карточка с именем: Винсент Хиринг, Национальный Раковый Институт, Национальный Институт Здравоохранения. Это был моложавый (лет сорока) американец, легкий в общении, молниеносно проникающий в глубь научной проблемы. Он изучил мою модель меланомы, пробежался по опытам с применением вакцины ФЕКА и пригласил к своему постеру. Оказывается, доктор Хиринг работал в близкой моим интересам области. Правда, для воспроизведения экспериментальной меланомы он пользовался моделью «легочных метастазов» доктора Фидлера, а для иммунизации мышей — одним из очищенных антигенов меланомы, названном В700-антиген. Доктор Хиринг считал В700-антиген ключевым при создании антимеланомного иммунитета. В серии успешных экспериментов он показал, что моноклонные антитела против этого ракового белка могут защищать лабораторных животных от развития очагов меланомы в легких. Оказалось, что в состав внеклеточных белков (антигенов) меланомы В16, из которых готовилась вакцина ФЕКА, входил антиген с молекулярным весом 65–67 kD, аналогичный В700-антигену доктора Хиринга. Наше научное сотрудничество продолжалось более 15 лет.

Новая модель и вакцина ФЕКА были представлены на многих научных съездах и конференциях. Особенно запомнилась поездка в Голландию на ежегодную конференцию Европейского Общества по изучению пигментных клеток (Амстердам, 1991). Меланома со своей способностью вырабатывать пигмент меланин была одним из наиболее популярных объектов конференции. Правда, обсуждались и весьма отдаленные от меланомы и представляющие чисто академический интерес темы исследования. Например, меланин океанских рыбок, кожа которых была пропитана пигментом, весьма близким по химической структуре — человеческому. Я послал заявку на постер. В ответ пришло письмо от председателя Общества с приглашением выступить с докладом. Это было неожиданностью для меня. Я отправился за советом к шефу отдела — доктору Майзелю. Он обрадовался за меня, пообещал дать денег на дорогу, жилье и прочее. И добавил: «Если они приглашают тебя с докладом на пленарном заседании, попроси, чтобы заплатили гонорар за доклад». Я опешил: «И так большая честь выступить с докладом! Какой же еще гонорар?» «Пора тебе, Давид („Дэвид“ с ударением на первом слоге), становиться американцем». Я последовал совету Абби, написал письмо в оргкомитет и во время регистрации в Амстердаме получил чек — мой первый гонорар за выступление с научным докладом.

Мы отправились в Амстердам вместе с Милой. Я был чрезвычайно возбужден из-за полета в Европу и предстоящего доклада. Да и Мила не могла уснуть. Благо в конце салона всю ночь стоял столик с коньяком и шоколадом, которыми угощала пассажиров команда самолета.

Мы остановились не в штаб-квартире конференции — гостинице «Краснопольская», а чуть поближе к железнодорожному вокзалу, в маленьком недорогом отельчике, наверняка, хранившем обычаи и правила со времени основания. Утро начиналось с обильного завтрака: круглый ржаной хлеб, нарезанный ломтями, голландский сыр, слезящийся свежестью, кружки деревенской колбасы, глиняные горшочки со сливочным маслом, вазочки с крыжовниковым вареньем и ароматный чай в пузатом фарфоровом чайнике, разрисованным голубыми мельницами, барышнями в чепцах с голубыми лентами и голубыми парусниками, летящие по голубым волнам. С утра были заседания, доклады, обсуждения. Посреди дня мы сматывались с Милой посмотреть дом и музей Рембранта (1606–1669) в сердце еврейского квартала; старинную сефардскую синагогу, построенную еще во времена, когда евреи, изгнанные из Испании и Португалии, поселились в веротерпимой Голландии; музей Анны Франк (1924–1945), написавшей горестный полудетский дневник, поведавший о судьбах евреев во время нацистской оккупации Голландии. Однажды под вечер из чувства упрямого любопытства мы отправились в квартал красных фонарей. В окнах многоквартирных домов, вытянувшихся вдоль канала, стояли полуодетые женщины. Время от времени дверь квартиры открывалась, клиента впускали внутрь и фонарь выключался. После завершения секс-сеанса дверь снова открывалась, клиента выпускали наружу, дверь закрывалась, и красный рекламный фонарь зажигался снова.