Леонид Василенко - В защиту имени отца Александра Меня (сборник статей)

Суровые и неприятные слова. Проще всего от них отмахнуться. Разумнее сказать, что это все было, но было также и другое - верность правде Божией вопреки всем, кто жаждал крови свидетелей Христовых. Москву нужно оценивать по тому лучшему, что в ней было, но нельзя закрывать глаза и на худшее.

Поскольку указанная брошюра считается чем-то образцовым, придется и о ней сказать несколько слов. Она посвящена памяти Феликса Карелина. В нее включены две публикации: «Протоиерей А. Мень как «комментатор» Священного Писания», за подписью указанного прот. Сергия Антиминсова, и «О домостроительных пределах богоизбранности еврейского народа» Ф. Карелина. Брошюра продавалась во многих киосках православной литературы, надо полагать, с высокого благословения.

Разбирать ее содержание здесь незачем. Прот. Сергий Антиминсов - псевдоним автора из Сергиева посада, который уже два года публикует свою беззастенчивую халтуру и клевету без благословения священноначалия Русской Православной Церкви. Ходят слухи, что его зовут о. Исайя (Белов), ныне уже архимандрит. Ответ на его писания был уже давался в «Русской Мысли» № 3942 за 1992 г. и в № 164 «Вестника РХД», а также в небольшой книге «Вокруг имени отца Александра» (М., 1993), подготовленной обществом «Культурное возрождение». Все сказанное было оставлено без внимания, а сами эти издания не предлагались верующим в православных храмах и киосках, кроме двух-трех мест. (Впрочем, никто из авторов, писавших ответы, пока еще не пострадал). Не предлагались почти нигде в храмах, заметим, и книги самого О. Александра, а вместо этого в разных епархиях, бывало, собирали священников, чтобы они послушали разъяснения важных лиц из Троице-Сергиевой Лавры о том, что Мень - это еретик и зловредный экуменист. Было ли на эту кампанию клеветы благословение архипастырей, мы, наверное, со временем узнаем.

Из опубликованных в ответ псевдо-Сергию материалов ясно, что этого закулисного «критика» нельзя считать ни компетентным специалистом, ни честным человеком. Статья Ф. Карелина - нечто другое. Для автора невыносима непреложность Божия избрания евреев, и он решил его по-своему ограничить. Карелин не постеснялся присвоить себе Божие право судить, кто из избранных должен быть отвергнут по причине неверности призванию. В результате - статья антисемитской направленности и с высокомерными поучениями духовного банкрота о. Александру. Вся брошюра переполнена цитатами из Священного Писания, ее авторы могут показаться людьми знающими, благочестивыми и ревнующими за верность Правде, но само это «благочестие» - фальшивое и агрессивно-наступательное, оно отдает запахом тления, в нем звучит какой-то угрюмый рев, требующий тупого послушания и принесения в жертву того, что свято и дорого сердцу.

О Феликсе Карелине следует немного сказать на основании свидетельств хорошо знавших его людей. Сын расстрелянного чекиста, он в годы войны работал в СМЕРШе, а после войны стал штатным провокатором и был заслан в группу богоискательской молодежи. Там он настолько увлекся религиозными вопросами, что покаялся и сам раскрыл себя как агента. Его неустойчивая и буйно увлекавшаяся натура не годилась для такой «работы». Всех, включая Феликса, однако, посадили. В лагере странностями своего поведения он возбудил подозрения других заключенных, и они предложили ему убить ранее раскрытого ими провокатора и этим доказать, что он -не стукач. В противном случае смертью грозили ему самому. Феликс стал убийцей и получил второй срок. После освобождения реабилитирован не был.

Ф. Карелин принес много зла о. Александру и его приходу, а также покойному о. Николаю Эшлиману и ряду других священников и мирян. В 60-е годы Феликс создал в Москве ряд абсурдных ситуаций: разгоряченно убеждая многих, что вот-вот поднимется весь православный мир и все изменится, Феликс увлекал на крайние и необдуманные действия - на неоправданную конфронтацию с церковной иерархией, на уход с приходской работы. Он же вовлек целую группу в панический отъезд из Москвы в Абхазию в Новый Афон в ожидании скорых эсхатологических бедствий, отнесенных к вычисленному им дню снятия пятой печати, и пр. (Подробнее см.: О. Александр Мень. Воспоминания. - Континент, 1996, N 2 (88)). Однако, в 70-е годы он переориентировался на русский православный национализм. Посмертная публикация этой статьи Феликса Карелина, написанной им еще в 1978 году для нужд антисемитского самиздата, показывает, что православные «патриоты» по-прежнему считают его своим.

Редакция и авторы «Православного книжного обозрения» изобразили в своей газете что-то вроде «соборности» - тут и Митрополит, и священник, и мирянин, и еще кто-то на горизонте, и все заодно против Меня, убиенного за свидетельство Христово. Не соборность это, а солидарность во грехе. Почему? Нет правды, а есть ложь, осуждение и ненависть. Что мы видим в «Письме» за подписью Митрополита? Политическое обвинение в том, что о. Мень - «постовой» сионизма в Православии. Обоснования -никакого, факты - не нужны, главное - оклеветать самоуверенным, не терпящим никаких возражений тоном и как можно крепче и наглее. В качестве «факта» предъявляется идеологическая обработка автором старого интервью о. Меня (Вестник РХД, 1976, N 117), по поводу которого о. Меню по-советски беззастенчиво приписано намерение если не включить Православие в иудаизм и сионизм, то открыть сионизму канал для проникновения и разложения его изнутри.

В сталинские времена такого обвинения было достаточно, чтобы поставить к стенке. Все подано в обычном стиле коммунистических идеологов и работников КГБ брежневских и более ранних времен. Тот, кому предъявлялись такие обвинения, уже никогда бы не отмылся в глазах обвинителей и исполнителей их приказов и был обречен - его не защитил бы ни закон, ни личная невиновность, ни поддержка общественности. И тот, кто расправился бы с таким «врагом», сделал бы, очевидно, правое дело - исполнил долг перед Родиной.

Такое обвинение нужно оценить не иначе, как санкцию на убийство. А те, кто теперь публикуют его, тем самым предлагают православным стать солидарными с убийцами о. Александра Меня, а значит - быть совсем не христианами, а только православными по имени, каковы и сами обвинители. Бежать прочь от всего, что связано с именем о. Александра, как от чумы, отрекаться от него публично или на частной исповеди, присоединиться к хору тех, кто будет и дальше обливать грязью не только о. Меня, но и многих других, - вот что нам фактически предлагает газета. Будьте предателями, как бы говорят нам, и мы вас снисходительно примем, правда, как людей второго или третьего сорта.