Леонид Василенко - В защиту имени отца Александра Меня (сборник статей)

Однако, книгу Меня разгромил известный православный же публицист Андрей Кураев,поставив вопрос принципиально: «Иногда проповеднику надо не поддерживать стереотипы своей аудитории, а бороться с ними ... Иногда миссионер должен уметь говорить «нет!» На деле Кураев всегда тыкает людей в их ошибки. Он возмущен, что Мень говорил художникам о ценности творчества («именно в среде художников полезнее было бы говорить о послушании»), не требовал от парапсихологов бросить их занятия, а призывал их к нравственному и духовному совершенствованию, «ушел» от прямого отзыва о творчестве Даниила Андреева, призвал астрологов к большей научности, а не назвал астрологию шарлатанством. Мень и тысячи богословов не отрицают возможности существования внеземных цивилизаций. Кураев указывает, что в бульварной прессе печатают признания инопланетян в том, что «Иисус - их соотечественник», и делает вывод: Мень поддерживает «новый языческий культ». Подтасовок такого рода Кураев совершает много, например, заявляет, что «научными» Мень считал астрологические выкладки Глобы. Что в той же книги 99% текста посвящены именно мудрому преодолению суеверий, Кураев умалчивает.

Миссионерский принцип Меня разумнее принципа Кураева. Если астролог последует его призыву быть более научным, то станет астрономом. Если экстрасенс последует призыву быть духовнее, то забросит экстрасенсорику. Принцип Меня помогает Церкви оставаться в контакте с внешним миром. Агрессивный же стиль проповеди создает внутри Церкви секты, питающие христианством гордыню. Ее выказывает Кураев словами: «Сегодня у меня не меньший опыт публичных выступлений, чем у отца Александра». И у меня этот опыт не меньше, да только количественно, а качественно нам с Кураевым до отца Александра не дорасти никогда. Зачем же грешить смердяковщиной, этим русским вариантом эдипова комплекса: подсчитывать, сколько ты прочел лекций, сколько написал книг, вечно оглядываться: превзошел ли тех, кто в начале пути был для тебя маяком. Да и количественно счет пока не в пользу нас с Кураевым: ведь кроме краткого периода публичных выступлений, у Меня была четверть века выступлений подпольных, требующих ничуть не менее мастерства и самоотдачи.

Когда Мень погиб, Кураев был референтом Патриарха и писал от его имени восторженные слова о Мене. Теперь, наконец, отвел душу: «Интеллигенция больше всего ценила в человеке толику диссидентства и еле проглядывающий кукиш в кармане ... И слегка диссидентствующий батюшка, слегка западничающий батюшка оказался очень социально востребованной фигурой». А вот это уже даже не смердяковщина, а просто комплекс стукача. Что не нравится Кураеву: что Мень диссидентствовал или что он недостаточно диссидентствовал? Вроде бы второе, но на самом деле Кураев всю жизнь был анти-диссидентом. Он печатно признался, что семинаристом сотрудничал с КГБ и не видит в том никакого греха. Все спуталось в его мозгах на заре перестройки: он писал статьи против огосударствления православия, травил митрополита Кирилла и баптистов. Теперь он всячески выступает за огосударствление православия, боится даже упоминать митр. Кирилла и публикует свои книги на деньги баптистов (а критикует, соответственно, кого угодно, но не протестантов). Странное дело: читая Кураева, чувствуешь, что автор считает Меня каким-то преуспевающим пустомелей, не вылезающим с телеэкрана, а себя видит страстотерпцем, изнемогающим от гонений. На самом-то деле все несколько наоборот. Мень «слегка диссидентствовал», Кураев «слегка стучал». Стучит и теперь, уже на мученически погибшего свидетеля Христовой веры, да только руки коротки: Бог принял Меня в число святых Своих, а нормальные люди приняли его в число любимых и читаемых авторов.

Диакон Андрей Кураев выпустил книгу «Оккультизм в Православии» (М.: Фонд «Благовест», 1998), где повторил нападки на о. Меня, ранее опубликованные им в газете «Радонеж» (К 7-8 (51-52), апрель 1997). Уже не в первый раз он порочит имя погибшего. Раньше Д. Шушарин в «Независимой газете» от 18.03.93 опубликовал написанное Кураевым «Сомнительное православие отца». Ответы на нее были в свое время даны игуменом Иннокентием (Павловым) и другими. Кураев едва ли это не заметил, но внимания не удостоил. Когда возразить по существу нечего, можно и проигнорировать, выдавая себя за того, кто неизменно прав.

В новой его книге первой помещена глава «Александр Мень: потерявшийся миссионер». Нет, чтобы прямо сказать «убиенный миссионер». Так было бы честно. Но правда заменена на ложь. «Он ушел вовремя» (с.44 книги), - пишет Кураев в другом месте. Иначе говоря, его вовремя убили. Значит, убийцы правы? «Честное обсуждение предполагает и честное обозначение своей позиции» (с.38), - так подал себя Кураев, но приходит на ум другое - гнилые уста не скажут правды.

Возьмем, например, такое заявление: «писатель Александр Мень является униатом» (с.38). «Если мы хотим определить конфессиональную позицию писателя Александра Меня, то вывод будет определенный: униат, т.е. католик, исповедующий католическую доктрину и при этом ценящий православный обряд. И здесь ни при чем справки из Московской Патриархии о том, что он - священник, рукоположенный православным архиереем, служивший в храме, принадлежащем Русской Церкви, и принимавший награды от Московского Патриарха (тем, кто представляет отца Александра как мученика, который подвергался травле со стороны 'официальной Церкви', стоило бы помнить, что протоиерей Александр был награжден всеми священническими наградами, - в том числе и высшей: правом ношения митры). Писатель Мень - униат» (с.37-38).

Чего здесь больше - лукавства или нахальства? Или желания подвести под анафему? Автор, выступивший под именем Митрополита Антония (см. следующий материал нашего сборника) назвал Меня «постовым сионизма». Кураев, имея, надо думать, больший дар различения духов, выдает другой приговор: Мень как писатель - униат. Приговор обжалованию не подлежит. Никакие справки из Московской Патриархии не помогут. А уж если справки не помогут, то тем более не в счет десятки лет его служения в подмосковных деревенских храмах в условиях, весьма трудных. Такой судья, как Кураев, отметет все это прочь. Как священник, Мень уже убит, осталось доконать его как «писателя».

Но поставим вопрос: кто же является униатом по существу? - Тот, кто ушел из православия в католичество восточного обряда, тот, кто перестал считать нашу православную Церковь Церковью в полном смысле этого слова. И тут стоит привести характерный пример. Был раньше один предатель - Владимир Никифоров, который в начале 80-х ушел в католичество, стал подпольным священником и предлагал некоторым идти следом. Условием присоединения к католичеству, согласно Никифорову, стало ритуальное произнесение во время мессы формулы: «Только в Римско-Католической Церкви - полнота Церкви Христа». Ясно, что это - формула отречения от Православия, непризнания Православия Церковью. Кое-кто такую формулу тогда сказал.