Владимир Шигин - Мятежный «Сторожевой». Последний парад капитана 3 -го ранга Саблина

«Катехизис революционера» явился плодом коллективного творчества, вобравшим в себя идеи не только Нечаева, но таких революционных лидеров той эпохи, как Бакунин и Ткачев, которым принадлежат базовые положения «революционного макиавеллизма». Помимо всего прочего, именно в «Катехизисе» впервые в русской истории была сформулирована программа широкомасштабной террористической деятельности. А теперь наскоро прдйдемся по самому документу.

Итак, первая глава «Отношение революционера к самому себе» гласит:

«— Революционер — человек обреченный... Все в нем поглощено единственным исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью — революцией».

Не так ли позиционировал себя и Саблин?

«— Он (революционер. — В.Ш.) в глубине своего существа, не на словах только, а на деле, разорвал всякую связь с гражданским порядком и со всем образованным миром, и со всеми законами, приличиями, общепринятыми условиями, нравственностью этого мира. Он для него — враг беспощадный, и если он продолжает жить в нем, то для того только, чтоб его вернее разрушить».

Именно таковым объявил себя и Саблин в своем манифесте.

«— Революционер презирает всякое доктринерство и отказался от мирной науки, предоставляя ее будущим поколениям. Он знает только одну науку, науку разрушения... Для этого изучает он денно и нощно живую науку людей, характеров, положений и всех условий настоящего общественного строя, во всех возможных слоях. Цель же одна — наискорейшее и наивернейшее разрушение этого поганого строя».

Но ведь именно для изучения «науки разрушения» Саблин и поступил в свое время в военно-политическую академию, а «разрушение поганого строя» он провозгласил главным делом своей жизни!

«— Он (революционер. — В.Ш.) презирает общественное мнение. Он презирает и ненавидит во всех ея побуждениях и проявлениях нынешнюю общественную нравственность. Нравственно для него все, что способствует торжеству революции. Безнравственно и преступно все, что мешает ему».

Эти же постулаты Саблин четко и ясно провозгласил в своей политической программе.

«— Революционер — человек обреченный. Беспощадный для государства и вообще для всего сословно-образованного общества, он и от них не должен ждать для себя никакой пощады. Между ними и им существует тайная или явная, но непрерывная и непримиримая война на жизнь и на смерть. Он каждый день должен быть готов к смерти. Он должен приучить себя выдерживать пытки».

Уж не знаю, как насчет готовности к смерти и пыткам (которые к нашему «герою», как мы знаем, никто и не думал применять), но авантюрная «обреченность» у Саблина присутствовала. Как здесь не вспомнить то, что свои шансы на успех он расценивал не более 40 %.

«— Природа настоящего революционера исключает всякий романтизм, всякую чувствительность, восторженность и увлечение. Она исключает даже личную ненависть и мщение. Революционер-ная страсть, став в нем обыденностью, ежеминутностью, должна соединиться с холодным расчетом. Всегда и везде он должен быть не то, к чему его побуждают влечения личные, а то, что предписывает ему общий интерес революции».

И здесь дела Саблина полностью соответствуют параграфу знаменитого катехизиса, так что никакого сопливого романтизма в его поступках не было и в помине, а был лишь «холодный расчет».

Глава «Отношение революционера к товарищам по революции» катехизиса гласит:

«— Другом и милым человеком для революционера может быть только человек, заявивший себя на деле таким же революцио-нерным делом, как и он сам. Мера дружбы, преданности и прочих обязанностей в отношении к такому товарищу определяется единственно степенью полезности в деле всеразрушительной практической революции».

И здесь все в точку! «Милым человеком» для революционера Саблина на вверенном ему корабле стал лишь уголовник Шейн.

«— У каждого товарища должно быть под рукою несколько революционеров второго и третьего разрядов, то есть не совсем посвященных. На них он должен смотреть, как на часть общего революционного капитала, отданного в его распоряжение. Он должен экономически тратить свою часть капитала, стараясь всегда извлечь из него наибольшую пользу. На себя он смотрит, как на капитал, обреченный на трату для торжества революционного дела».

Речь в данном параграфе идет о «пушечном мясе» любой революции. Что касается Саблина, то роль «пушечного мяса» он отвел обманутым старослужащим матросам — «годкам».

«— Когда товарищ попадает в беду, решая вопрос спасать его или нет, революционер должен соображаться не с какими-нибудь личными чувствами, но только с пользою революционного дела. Поэтому он должен взвесить пользу, приносимую товарищем — с одной стороны, а с другой — трату революционных сил, потребных на его избавление, и на которую сторону перетянет, так и должен решить».

Это к вопросу о том, терзался ли наш «герой» муками совести, что исковеркал судьбы двух сотен ни в чем не повинных людей.

Из главы «Отношение революционера к обществу»:

«— Революционер вступает в государственный, сословный и так называемый образованный мир и живет в нем только с целью его полнейшего, скорейшего разрушения. Он не революционер, если ему чего-нибудь жаль в этом мире. Он не может остановиться перед истреблением положения, отношения или какого-либо человека, принадлежащего к этому миру, в котором — всё и все должны быть ему равно ненавистны».

Данный абзац дополняет предыдущий в том, как должен вести себя настоящий революционер с «пушечным мясом».

«— С целью беспощадного разрушения революционер может, и даже часто должен, жить в обществе, притворяясь совсем не тем, что он есть. Революционеры должны проникнуть всюду, во все высшие и средние сословия, в купеческую лавку, в церковь, в барский дом, в мир бюрократский, военный».

Именно так жил и служил Саблин, постоянно державший против своих начальников, да и всех окружавших его людей, фигу в кармане, говоривший одно, а делавший совершенно иное.

«— Все это поганое общество должно быть раздроблено на несколько категорий. Первая категория — неотлагаемо осужденных на смерть. Да будет составлен товариществом список таких осужденных по порядку их относительной зловредности для успеха революционного дела, так чтобы предыдущие номера убрались прежде последующих».

Ну, здесь все в полном соответствии с взглядами Саблина на уничтожение управленческого класса СССР, как говорится, ни убавить, ни прибавить! *

«— При составлении такого списка и для установления выше-реченаго порядка должно руководствоваться отнюдь не личным злодейством человека, ни даже ненавистью, возбуждаемой им в товариществе или в народе. Это злодейство и эта ненависть могут быть даже отчасти и полезными, способствуя к возбуждению народного бунта».