Елизавета Драбкина - Зимний перевал

И все это — посреди половодья первых лет нэпа, в условиях всеобщей нищеты и катастрофического падения ценности бумажных денег.

Когда промышленность начерно подсчитала свои ресурсы, обнаружилось неожиданное обстоятельство: фабричное и заводское оборудование сохранилось сравнительно неплохо.

Сберегли его рабочие — те, что звали себя «чистыми пролетариями» и в самое тяжелое время не расползлись по деревням, не покинули свои предприятия, охраняли их, подчас не получая ни пайка, ни заработной платы. Чем они жили? Что ели их дети?

Бывало и так. На Катав-Ивановском заводе белые, уходя, пытались увезти заводское оборудование. Но рабочие вместо станков стали набивать ящики камнями, тряпьем, песком, всякой дрянью. Не одного из них белые на этом поймали и расстреляли.

Единственный путь к тому, чтоб восстановить промышленное производство и добиться развития производительных сил, Ленин видел в перестройке промышленности на началах новой экономической политики.

На протяжении весны и лета двадцать первого года он уделяет этому огромное внимание. Не раз встречается с хозяйственными и партийными работниками. Пишет проекты правительственных постановлений. Изучает предложения других товарищей. Подвергает разрабатываемые документы новой и новой правке. Вносит их для тщательного обсуждения в ЦК партии, в Совнарком, в ВСНХ, проводит совещания с профсоюзами.

Итогом этой работы являются «Наказ СТО», «Постановление о местных экономических совещаниях».

Каковы идеи этих документов? Чего требуют они от тех, к кому обращены?

Прежде всего, понять, что поворот в экономической политике является не шагом назад, а шагом вперед, что он соответствует и объективному положению страны, и интересам мировой революции. Помнить, что косность и нерешительность в проведении новой политики являются нашими злейшими врагами.

Быстро и решительно перестроить хозяйство.

Покончить с распылением сил и средств, с выбрасыванием их на ветер. В кратчайший срок отобрать основные жизнеспособные предприятия и отдельные отрасли промышленности, добиться их максимального производственного уплотнения, работоспособности, рационального ведения хозяйства.

Сосредоточить общегосударственные ресурсы на важнейших предприятиях и отраслях промышленности, в первую очередь обеспечив восстановление крупной промышленности — основы социализма.

Оставить на государственном снабжении только минимум наилучше, оборудованных, имеющих запасы сырья и топлива фабрик, заводов, рудников, переведя их на точный хозяйственный расчет.

Хилые и безнадежные предприятия снять со снабжения и либо сдать в аренду кооперативам, товариществам, частным лицам, либо законсервировать.

Расширить права государственных предприятий, предоставив им право самостоятельной заготовки сырья и топлива, а также право расходования по собственному усмотрению, под их ответственность, отпускаемых им средств по различным статьям в пределах общей сметы.

Покончить с мертвящей казенщиной в управлении промышленностью, избавить промышленность от пут переписки и волокиты, а равно от мелочной опеки над отдельными сторонами ее повседневной деятельности.

Объявить войну безответственности за ведение хозяйства, сделать невозможным, чтоб управляющие тем или иным заводом могли находить тысячи отговорок для оправдания своего бездействия. Возложить на них всю полноту ответственности за правильное ведение дела.

Предельно расширить инициативу мест. Довести до наибольшей степени простоту и ясность управления. Как можно лучше приспособить это управление к тому, чтобы быстрейшим путем восстановить крупную государственную промышленность.

Путем разумно продуманной системы заработной платы и снабжения добиться повышения интенсивности и производительности труда, а также — самомобилизации пролетариата вокруг ведущих предприятий государственной промышленности.

Как великолепно найдено и сформулировано это понятие — самомобилизация пролетариата!

Именно самомобилизация! Не полумилитаризованные формы труда, задуманные Троцким в его плане создания «Трудармий», не стихийный «наем рабсилы», не приказ, не указ, не прикрепление, а глубокий процесс самомобилизации рабочего класса вокруг заводов, на которых создана такая обстановка, что завод становится для рабочего его домом, его жизнью, его счастьем!

Товарищи, участвовавшие в разработке документов о перестройке промышленности на новый лад, отмечают увлеченность, с которой работал над ними Владимир Ильич. «Он звонил мне по нескольку раз в день, а то и среди ночи, — рассказывает В. И. Милютин, который был членом комиссии по разработке „Наказа“. — Спрашивал: „А что, ежели нам сделать так? А если повернуть вот этак?“»

«В обсуждении проекта „Наказа“ принимали участие работники с мест, — вспоминает Г. В. Циперович. — По существу возражений ни у кого не было, но зато много спорили о том, можно ли при отсутствии необходимых средств „на местах“ и при слабости плановых аппаратов справиться с изучением экономической жизни с такой обстоятельностью, какую требовал проект „Наказа“. Владимир Ильич заметно волновался, так как придавал „Наказу“ большое значение, уговаривал „Наказ“ не сокращать, и, когда голосовали по пунктам и разделам, стремительно выбрасывал руку вверх, словно боясь, что миг промедления может повредить „Наказу“…»

Центральной фигурой восстановления промышленности являлся русский рабочий. Тот рабочий, о котором А. В. Луначарский так хорошо сказал, что им «строится русская земля».

Питерский, московский, ивановский, донецкий. Слесарь с Путиловца и токарь с киевского «Арсенала», орехово-зуевский ткач и черемховский шахтер, железнодорожник, плотник, каменщик, металлист…

Нет и не было в истории класса, который проявил бы столько мужества, бесстрашия, такой способности вопреки неслыханным трудностям вести до конца бой во имя великих целей — и из глубин нищеты и отсталости подняться до положения авангарда человечества.

И нет в мире класса, который обладал бы таким чувством международного братства.

Перелистайте газеты тех лет. Выберите самые трудные дни — те, в которые выдавали осьмушку хлеба или только горсть овса. И в каждой из этих газет вы встретите скупые сообщения о субботниках, денежных отчислениях, о сборах теплых вещей и продуктов, проводимых рабочими в пользу бастующих английских, болгарских, итальянских, германских, испанских рабочих.

Выступая на съезде профсоюза текстильщиков с приветствием от имени Центрального Комитета партии, М. И. Калинин напомнил, что в 1855 году, при осаде Севастополя, каждому солдату месяц осады засчитывался за год службы.