Юлия Кудрина - Мария Федоровна

Вопрос об освобождении князя так и не был решен. Просил за него и М. Горький. Устная резолюция большевистских лидеров звучала, однако, довольно определенно: «Революции не нужны историки».

Существует версия, что именно Ленин поторопил ЧК вынести смертный приговор всем четверым бывшим великим князьям. В 1919 году по постановлению Чрезвычайной комиссии были расстреляны 3456 человек. По другим данным, в одном Киеве в шестнадцати киевских «чрезвычайках» погибло не менее двенадцати тысяч человек. В Саратове было расстреляно 1500 человек. При усмирении рабочей забастовки в Астрахани погибло не менее двух тысяч человек, в Туркестане за одну ночь было перебито свыше двух тысяч человек.

М. И. Лацис, один из руководителей ВЧК, в эти дни писал: «Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против Советов. Первый вопрос, который вы должны ему предложить, — к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого. В этом смысл и сущность „красного террора“».

Но даже в то время в общем хоре жаждавших крови звучали голоса, осуждавшие террор. 6 февраля 1919 года в московской газете «Всегда вперед» была опубликована статья Ю. Мартова под названием «Стыдно». В ней говорилось: «Какая гнусность! Какая ненужная жестокая гнусность, какое бессовестное компрометирование русской революции новым потоком бессмысленно пролитой крови! Как будто недостаточно было уральской драмы — убийства членов семьи Николая Романова? Как будто недостаточно, что кровавая баня помогла русским контрреволюционерам в их агитации в Западной Европе против революции…

Когда в августе они были взяты заложниками, Социалистическая академия, которую вряд ли заподозрят в антибольшевизме, протестовала против ареста Николая Михайловича как ученого (историка), чуждого политике. Теперь и этого мирного исследователя истории — одного из немногих интеллигентных Романовых — застрелили как собаку. Стыдно! И если коммунисты, если революционеры, которые сознают гнусность расстрела, побоялись заявить протест, чтобы их не заподозрили в симпатиях к великим князьям, то вдвойне стыдно за эту трусость — позорный спутник всякого террора!»

В ночь на 30 января 1919 года великие князья раздетыми были выведены на мороз, одного из них, больного, несли на носилках. Грянули выстрелы, и все четверо пали на землю. Тела их были свалены в общую могилу, где нашли свое последнее пристанище другие русские люди, также невинно расстрелянные за несколько часов до этого. В официальном сообщении большевистских властей говорилось, что великие князья расстреляны как «заложники» за убийство в Германии вождей немецких коммунистов Розы Люксембург и Карла Либкнехта.

19 февраля Мария Федоровна со свойственным ей пророчеством написала своей сестре: «Боюсь, у Вас вовсе не понимают, какой опасности подвергаются все страны, если вы в самом скором будущем не окажете нам действительной помощи в деле уничтожения этих исчадий ада (большевиков). Ведь это ужасная зараза, как чума распространяющаяся повсюду…»

Однако многие в Европе уже тогда понимали, что означает большевизм для Европы и мира.

В 1918–1919 годах, после поражения Германии, когда страны Центральной Европы испытывали последствия социальных потрясений, многие в Дании были напуганы, как писали датские газеты, «красной волной», двигавшейся с Востока на Запад. Подобные страхи поддерживались троцкистскими лозунгами «мировой революции». Когда правительства Англии, Франции и США наряду с прямой интервенцией и поддержкой антибольшевистских сил объявили об экономической блокаде России, правительство Дании в октябре 1918 года разорвало с ней дипломатические отношения. Однако, по заявлению датской стороны, эта акция была вызвана не политическими причинами, а исключительно «ухудшением здоровья» представителей миссии. В свою очередь, члены большевистской миссии во главе с Я. З. Сурицем были задержаны в Копенгагене до момента выезда всех датчан из России.

Вернувшись в Данию, X. Скавениус активно выступил за интервенцию в Советскую Россию. В меморандуме «Русские проблемы», обращенном к главам государств в 1919 году на конференции в Париже, он охарактеризовал большевизм как явление, «чуждое европейским традициям», являющееся не внутренней проблемой России, а серьезной международной проблемой. Взгляды X. Скавениуса разделял глава Трансатлантической компании крупный финансист X. Плюм. Он нашел сторонников в США, Франции, Англии и создал так называемую Международную Русскую лигу, ведавшую вербовкой добровольцев для отправки их в Россию. Многие члены миссии датского Красного Креста, действовавшего в России до 1919 года (В. О. Филипсен, Фольмер Хансен и др.), а также генеральный консул в Москве К. Ф. Саксенхаузен вошли в Русскую лигу. В феврале 1920 года в Копенгагене под руководством X. Скавениуса был создан так называемый Комитет возрождения России. Плюм поддерживал связь с Юденичем, Колчаком и Маннергеймом. Крупные банки (Крестьянский и Глюкштадта), потерявшие значительные вклады в России, финансировали, с одобрения правительства, отправку добровольцев в вооруженный корпус Вестенхольд, предназначавшийся для интервенции в прибалтийские государства.

Планы Русской лиги поддерживали некоторые политические и военные деятели Антанты, сторонники создания «санитарного кордона» из государств Прибалтики, Финляндии и Польши. Они надеялись, что таким образом удастся воспрепятствовать распространению революционного влияния на Запад. Обсуждались планы создания различных военно-политических блоков, таких как балтийско-скандинавская лига, скандинавская, финляндская, эстонская, шведско-эстонская федерации или балтийская лига. Эти планы внушали большевикам серьезные опасения.

Активную роль в подготовке интервенции, экономической и политической блокады Советской России играла бывшая царская миссия в Копенгагене во главе с бароном Мейендорфом и военным атташе С. Потоцким. Последнему удалось сформировать в Копенгагене полк «Свободная Дания». Документы личного архива С. Потоцкого, хранящиеся в Государственном архиве Дании, свидетельствуют, что в соответствии с особым соглашением, заключенным между генералом Марушевским, представлявшим так называемое Временное правительство Северной области России, и капитаном датской армии Паллуданом, в Копенгагене и Стокгольме было создано Специальное бюро для сбора и отправки датских и шведских добровольцев на север России.

Планы Русской лиги не нашли все-таки официальной поддержки у правительства Дании и натолкнулись на противодействие со стороны левых сил, выступавших за установление дипломатических отношений между двумя странами. В результате так называемой частной вербовки из Дании в Эстонию в 1918–1919 годах прибыло всего 225 добровольцев, в том числе полевой лазарет в составе пяти врачей и двенадцати медсестер.