Андрей Танасейчук - О.Генри: Две жизни Уильяма Сидни Портера

«Роман» был написан в короткие сроки. Причем параллельно ему О. Генри продолжал исправно сочинять новеллы для «Санди уорлд» — контракт никто не отменял. Да и регулярно выплачиваемые еженедельником гонорары были, по сути, единственным стабильным источником дохода для писателя.

Мы не случайно взяли слово «роман» в кавычки. Ведь то, что создал О. Генри, едва ли в полном смысле этого понятия можно считать романом. На самом деле «Короли и капуста» не роман, а серия рассказов, объединенных общим сюжетом в некое подобие романного текста. Б. М. Эйхенбаум со свойственным ему аналитическим блеском еще в середине 1920-х годов подверг произведение критическому разбору. Поэтому тех, кого интересует научный подход к особенностям фабулы «Королей и капусты», мы адресуем к работе выдающегося литературоведа «О. Генри и теория новеллы» [274] См.: Эйхенбаум Б. М. О. Генри и теория новеллы // Эйхенбаум Б. Литература. Теория. Критика. Полемика. Л., 1927. С. 166–209. . Отметим только, что сюжет «романа» основан на каламбуре, точнее, на ошибке: в самом его начале самоубийством кончает не Мирафлорес, президент республики Анчурия, как думает главный герой мистер Гудвин, а президент страхового общества «Республика» мистер Уорфилд. Эта ошибка является основной тайной и для читателя. Он чувствует, что в сюжете присутствует некая загадка, но где она, с какими персонажами связана — до самого финала ему так и остается неизвестно. «Отсюда, — справедливо отмечал Эйхенбаум, — возможность и право вводить совершенно посторонних лиц и говорить о совершенно посторонних событиях». То есть «водить читателя за нос», включая в произведение эпизоды (в том числе полноценные, сюжетно завершенные новеллы), напрямую не имеющие отношения к фабуле. Сам О. Генри называл свой роман «комедией, сшитой из пестрых лоскутов».

Тот же Эйхенбаум справедливо указывал, что «это, в сущности, не роман в современном понимании, а нечто похожее на старые романы, еще сохранявшие связь со сборниками новелл». Создавая его, О. Генри, конечно, не ставил перед собой столь изощренной цели. Он не сочинял некую стилизацию. Едва ли даже задумывался над этим. Перед ним стояла иная задача: создать связанный текст по типу романа. Во всяком случае, по объему достаточный, чтобы назвать его романом и издать отдельной книгой. Задача была грандиозной (до той поры — да и после — подобная перед ним никогда не стояла), а времени было совсем немного. Отчасти поэтому (а отчасти потому, что юмористическим и новеллистическим по своей природе было его дарование) О. Генри выстроил текст как историю, сотканную из самостоятельных и полусамостоятельных эпизодов. Свой «роман» он сочинял не «с нуля», а широко использовал новеллы, написанные им прежде [275] Роман написан в 1904 году на основе восьми опубликованных прежде рассказов: «Денежная лихорадка», «Rouge et Noir» (оба — в 1901 году), «Лотос и бутылка», «Редкостный флаг» (1902), «Лотос и репейник», «Игра и граммофон», «Трилистник и пальма», «Художники» (1903–1904). Три главы («Лиса на рассвете», «Остатки кодекса чести», «Витаграфо-скоп») написаны специально, остальные — прежде написанные тексты в разной степени переработки. . Кстати, исследователи утверждают, что эту идею ему подсказал именно У. Байннер [276] См.: Langford G. Alias О. Henry. P. 193–194. Оригинальный текст (то есть написанный специально) в «Королях и капусте» составляет менее половины (по подсчетам некоторых исследователей — одну треть) от общего объема книги. . Новеллы вроде бы и не были связаны непосредственно с сюжетом, но их присутствие было оправданно — они не только откладывали отгадывание загадки, но запутывали читателя, уводя в сторону, на ложный путь ее разгадывания.

Роман вышел и удостоился в основном положительных отзывов прессы. Это была первая отдельно изданная книга — очень серьезный рубеж в карьере любого литератора, и О. Генри должен был переживать самые радостные чувства. Судя по всему, так и было. Но испытывал и некоторое разочарование. Не только потому, что «роман» не принес какой-то совершенно особой славы автору. И уж вовсе не потому, что гонорар оказался совсем невелик: и в дальнейшем свои основные деньги О. Генри получал не от издания сборников рассказов, а от публикации новелл в периодических изданиях — газетах и журналах. Разочарование имело иную природу: сочиняя «Королей и капусту» (а тем более потом, взяв в руки вышедшую книгу), он отчетливо понял, что он не романист и романиста из него не получится. Что он не специалист по «забегам на дальнюю дистанцию». «Спринтер», а не «стайер».

Казалось бы, ну и что тут такого? Но если мы вспомним, как в эту эпоху расцвета новеллы по другую сторону Атлантики, в Старом Свете, в России, с упорством сочиняли свои «большие тексты» современники О. Генри — выдающиеся мастера короткой прозы А. Чехов и И. Бунин (да и многие другие — россияне и не только), то поймем, что в своем стремлении создать «большую книгу» наш герой был отнюдь не одинок. Поймем и то разочарование, которое он испытывал от результата. Как Чехов после «Степи», как Бунин после «Жизни Арсеньева», О. Генри не повторял попыток сочинить роман. Он писал рассказы и, видимо, без особой горечи смирился (смирился ли?) с тем, что роман — не его жанр.

Тем не менее выход «Королей и капусты» знаменовал, конечно, важный этап в его литературной карьере. Дж. Лэнгфорд совершенно справедливо утверждал: «“Короли и капуста” не имели того успеха, на который рассчитывали У. С. Портер и Байннер, хотя на книгу появилось несколько очень хороших рецензий, […] издание книги ввело его в круг авторов, на творчество которых обращают внимание маститые рецензенты серьезных изданий» [277] Ibid. Р. 194, 195. .

Настоящее признание пришло к О. Генри год спустя, в 1905-м, — с публикацией самой известной, можно сказать, даже хрестоматийно известной новеллы — «Дары волхвов» в рождественском номере «Уорлд».

Но между двумя этими событиями произошло еще несколько. В творческом аспекте они не значили почти ничего, но в человеческом плане оказались важными. Речь о двух «творческих портретах» — очерках, посвященных писателю и опубликованных в журнале «Критик» (в 1904 году) и в еженедельнике «Паблишез уикли» (в 1905 году). Последняя публикация, конечно, была престижнее — немногие читали малотиражный «Критик», а вот «Паблишез уикли» был изданием не только респектабельным, но распространялся весьма широко. И обе публикации были признанием — прежде всего в среде профессионалов: не только издателей, критиков, рецензентов, писателей (большинство из них регулярно читали оба издания), но и журналистов, и вообще пишущих людей. Конечно, узнать истину об О. Генри (то есть связать его с реальным У. С. Портером) из опубликованных очерков было почти невозможно — настолько умело он «замаскировался». Тем не менее «часть правды» о том, кто же на самом деле этот самый «О. Генри», всё же была донесена до читателей. Вот что, например, писалось в «Критике»: