Евгений Стригин - Путин. Внедрение в Кремль

Где-то за год до убийства Рохлина к нему внедрился в штаб очередной помощник. Александр Морозов. Во время пресс-конференции в газете «Правда-5» Морозов предложил Рохлину свои услуги. Безвозмездно. На общественных началах. За идею. При этом видно было, что Морозов в деньгах не нуждается, ездил он на иномарке, ни в чем себе не отказывал. Имел бизнес на Кипре. Лев Яковлевич с ним близко сошелся. Морозов был странный тип. По моим сведениям, его три раза привлекали к уголовной ответственности за разные преступления, но каждый раз дела прекращались. Для вербовки такого человека было более чем достаточно оснований. Что характерно: не будучи профессионалом, а будучи фактически человеком с улицы, Морозов мог за одну ночь подготовить и принести аналитическую справку страниц на 8 — 10, написанную таким типичным стилем, какой любят употреблять в конторах глубокого бурения. Он прицепился ко Льву Яковлевичу, как ириска к зубам. Часто ночевал у него дома. «Дружил» с Тамарой Павловной и одновременно с дочкой Рохлиных. Тамара Павловна звонила этому Морозову ночью за 15 минут до рокового выстрела. Так сказать, беседовала.

После всего того, что случилось, Морозов выпустил целую газету, посвященную Рохлину, и придерживался версии, что Льва Яковлевича убил один из охранников.

Сподвижник Льва Рохлина по ДПА — следователь Генеральной прокуратуры Виктор Илюхин говорит:

— Тамара очень торопилась всем объявить, что Льва убила она. Ате документы, баллистические экспертизы, которые есть в деле, можно предъявить к любому. Выстрел был произведен в голову, прямо в «снайперскую линию». Второго выстрела при таком попадании не требуется. Но была найдена вторая пуля — в стене спальни.

Признание своей вины в России — это царица доказательств УПК. С 1956 года мы боролись с этой бериевщиной. Но до сих пор в практике нашего правосудия существует институт сделки с правосудием ст. 314–317 УПК. Обвиняемый, если он заявляет, что согласен с применением к нему меры наказания без рассмотрения, то судья выносит приговор, который предусматривает не более двух третей срока наказания.

И, наконец, самая странная подробность убийства Рохлина, которую мы выяснили, работая над другим материалом — над «Урановой изменой», которая печатается в двух номерах «Stringer» (№ 5–6).

Заместитель председателя Комитета по обороне Владимир Волков:

— Генерал Лев Рохлин, будучи председателем Комитета Госдумы по обороне, собрал материалы и был готов представить в Госдуму и Совет Федерации доклад о потерях страны в этом урановом беспределе. К сожалению, все документы он хранил у себя, не передавая копии даже членам Комитета. Мы не раз напоминали Льву Николаевичу, что подобную информацию не следует оставлять в одном месте. Опасения усилились, когда Рохлин сказал, что знает, каким образом его могут устранить. Примерно за неделю до трагедии он привел шесть сценариев убийства, упомянув, что среди них возможен и бытовой. Наутро после покушения в доме Рохлиных документов не нашлось. Пустым оказался и рабочий сейф генерала. С тех пор указанных материалов никто не видел».

58- Ельцин писал: «8 утра. Встреча с Черномырдиным.

Расставание было очень тяжелым. Узнав об отставке, Виктор Степанович совсем расстроился. Ну что я мог ему сказать? Как объяснить то главное, что не давало мне покоя все эти месяцы, — нам нужно другое поколение, Виктор Степанович! Другое поколение!

Я не стал все это обсуждать. Сказал, что двухтысячный год не за горами, что поручаю ему сосредоточиться на будущих выборах. Надо уже сейчас начинать работать. Черномырдин растерялся еще больше. Видно было, что морально не готов к отставке. Лицо отражало смесь гнева и подавленности.

Верный, порядочный, честный, умный Виктор Степанович. Но — не президент 2000 года». (Ельцин Б.Н. Президентский марафон, публикация в Интернете).

59- Ельцин писал: «В субботу, 21 марта 98-го, Виктор Степанович приехал ко мне в Горки. Разговор был обычный и невеселый: долги по зарплате, тяжелая ситуация с выполнением бюджета. Сделав паузу, я вдохнул побольше воздуха и сказал: «Виктор Степанович, я недоволен вашей работой». — «В каком смысле, Борис Николаевич?»

Черномырдин посмотрел на меня обреченным взглядом старого, все понимающего, опытного аппаратчика: «Я подумаю, Борис Николаевич». Высокая и тяжелая дверь за ним медленно затворилась». (Ельцин Б.Н. Президентский марафон, публикация в Интернете).

Как и положено «царю Борису», Ельцин был краток. А зачем дифирамбы разводить?

60- Сам Ельцин напишет: «Все мои нынешние оппоненты — начиная от коммунистов и кончая олигархами — не ожидают подобного хода». (Ельцин Б.Н. Президентский марафон, публикация в Интернете).

Механизм назначения главой правительства Кириенко еще раз показывает:

1) непредсказуемый характер первого российского президента;

2) полусамодержавность президентского поста по Конституции 1993 года.

61- Например, в книге, написанной под редакцией группы лиц (включая Ю.М. Батурина), указывалось: «...Если Государственная Дума три раза подряд отклонит предложенные Президентом кандидатуры.». (Конституция Российской Федерации. Комментарий, М., «Юридическая литература», 1994, с. 483).

Вроде бы речь идет о нескольких разных кандидатах. Но именно это «вроде бы» не позволяет однозначно утверждать так и позволяет выкручиваться и проводить противоположную идею об одном кандидате, которого можно предлагать по несколько раз.

Логика Конституции о том, что каждый раз президент должен представлять разные кандидатуры, совершенно очевидна. (Кислицын С.А., Крикунов В.И., Кураев В.Д. Геннадий Зюганов, Краснодар, «Флер-1», 1999, с. 291).

62- Кроме доклада Государственной комиссии существовал документ, адресованный президенту РФ и подписанный 31 октября 1994 года и.о. генерального прокурора А. Ильюшенко, начальником Службы безопасности президента А. Коржаковым и директором ФСК С. Степашиным. И написано в нем было следующее: «Резкое снижение курса рубля явилось результатом, по существу, согласованной акции ряда коммерческих банков, финансово-промышленных групп и отдельных должностных лиц Правительства и Центрального банка России. Фактически группой политических деятелей на переломном для России этапе предпринята попытка вызвать правительственный кризис, подорвать позиции президента и продемонстрировать обоснованность претензий на власть.

В числе основных лиц способствующих этому — вице-премьер Правительства А. Шохин, первый заместитель министра финансов А. Вавилов (ныне врио министра), заместитель председателя Центробанка Д. Тулин (в октябре назначен исполнительным директором МВФ от России), начальник департамента иностранных операций Центробанка А. Потемкин, и руководители коммерческих банков: «Мост-банк», «Альфа-банк», «Менатеп», «Инкомбанк», «Мосбизнесбанк», «Росместбанк», «Империал» и некоторые другие.