Евгений Стригин - Путин. Внедрение в Кремль

4- Разольешь! В 1996 году эта группировка распалась, Ельцин избавился от многих, с которыми был близок. Но об этом разговор позже.

5- Журналист Игорь Корольков писал следующее о беседе с Ильюшенко и другими фигурантами. На вопрос о том, зачем продолжать бессмысленное расследование, он получил ответ:

«Вы ошибаетесь, — возразил и.о. генерального прокурора. — В нем далеко не все ясно. Нужно быть не очень высоким профессионалом, чтобы возбудить дело о клевете, не допросив канадского нотариуса, который заверил копию трастового договора.

Следователь по особо важным делам Генпрокуратуры Лысейко съездил в Канаду, допросил нотариуса, и тот подтвердил, что подпись на заверенной копии — его. Там же, в Канаде, провели экспертизу, и она подтвердила, что копия не подделка. Она поступила в Москву такой, какой была сделана в Канаде.

— Но это же не доказывает того, что сам договор не липовый.

— Чтобы убедиться в этом, нужно поработать в Швейцарии. Но тамошние власти почему-то тянут, не дают разрешения на приезд нашего следователя. А без изучения некоторых банковских документов принять окончательное решение по уголовному делу невозможно.

Похоже, в ответах и.о. Генерального прокурора немало лукавства. Я встретился с бывшим следователем Московской городской прокуратуры, расследовавшим «дело Руцкого», а сейчас старшим научным сотрудником юридического факультета МГУ Михаилом Слинько.

— Очень сомневаюсь в правдивости утверждения г-на Ильюшенко о том, что канадская экспертиза подтвердила, будто бы копия трастового договора не подделка, — сказал бывший следователь. — Из заключения судебно-технической экспертизы, проведенной в Москве, следует, что эта подпись выполнена путем сканирования, а не с первого экземпляра. То есть она сделана с промежуточной копии. А это позволяет усомниться в подлинности самого документа.

Канадского нотариуса совсем не обязательно было допрашивать. Не он может пролить свет на истину. Ответы на все вопросы лежат в цюрихском банке. Зачем, скажите, проверять подлинность копии, если можно посмотреть первичные документы?

С большим трудом нам удалось убедить швейцарскую прокуратуру помочь ознакомиться с банковскими документами фирмы «Трейд линк ЛТД». Швейцарцы считали, что вся эта история — политическая возня, но в конце концов уступили. И я вылетел в Швейцарию. Г-н Бирштейн, владелец фирмы «Трейд линк ЛТД», добровольно представил прокуратуре и полиции Цюриха банковские счета. Оказалось, что правом проводить операции по счету фирмы обладали семь человек. Фамилии Руцкого там не было.

С соблюдением всех юридических норм в присутствии г-на Бирштейна, руководства банка, юристов, местных следственных органов были сняты копии с первичных документов, у нотариуса заверена их подлинность.

Все стало предельно ясно. Я прекратил уголовное дело в отношении Руцкого и, разумеется, возбудил уголовное дело по факту клеветы на него.

— Зачем же Генеральной прокуратуре знакомиться с тем, что давно известно?

— Думаю, только для того, чтобы затянуть дело, — сказал Слинько. — Швейцарцам такая возня непонятна, и второй раз к банковским документам они уже никого не подпустят. В Генпрокуратуре это хорошо понимают. Не уверен, что г-н Ильюшенко обрадовался бы, если его следователя допустили к банковским счетам. В таком случае расследование уголовного дела по факту клеветы неизбежно. И тогда очень легко будет установить тех, кто причастен к копии договора, снятого с несуществующего оригинала. Круг лиц, причастных к созданию нашумевшей копии, известен — это господа Ильюшенко, Калмыков, Макаров, Котенков и сидящий ныне в «Крестах» подозреваемый в хищении древних рукописей небезызвестный Якубовский». («Известия», 01.08.95, с. 5).

6- Злата Рапова писала: «.Для ознакомления читателей предлагаю свой вариант его жизненного пути, о котором он рассказал мне в одном интервью:

Расскажите, пожалуйста, какое у вас было детство? Что на вас больше всего повлияло? Были ли счастливые моменты?

Ю. Скуратов. Я считаю себя обычным человеком, без каких-то особенностей. Родился я в городе Улан-Удэ. Специфика моего детства состояла в том, что наш дом был на окраине города, и сразу же за домом начинался лес: и что я вынес из детства — это любовь к природе. После школы мы всегда были в лесу, летом — грибы, ягоды, даже игра в футбол, зимой — лыжи, охота. Я сохранил тягу к российской природе и переживал, что не все, что в России есть интересного, я увидел. Ну, допустим, Байкал хорошо знаю, был на Камчатке, на Новой Земле, на Дальнем Востоке, Урале, Сибири. Но многое не посмотрел — та же Карелия, Север наш. Хотя бы в Ханты-Мансийске, там Обь, Иртыш. Была мечта побывать в Туве. Так что детство, как я уже сейчас понимаю, наложило большой отпечаток. Наибольшие радости в детстве? Не знаю. Проблема была в том, что я очень рано отца потерял и жил с отчимом. Я благодарен судьбе, что она мне бабушку подарила, которая мне заменила отца в какой-то мере. Бабушка очень большую роль в моей жизни сыграла. Широкая общественность знает, что бабушка 50 лет в прокуратуре проработала вахтером, и она мне и дала профессию, может быть мировоззрение такое привила. Трудолюбие у нее было исключительное. Она мужа лишилась — он погиб на фронте, и она одна воспитывала троих дочерей. Всегда у нее было желание помочь в трудную минуту, требовательность к себе, скромность в быту, и мы очень скромно жили. Бабушку я с большой любовью вспоминаю, и после ее кончины я понял, что целая эпоха для меня закончилась, какая-то связь оборвалась с детством. Я очень тяжело переживал смерть бабушки.

А какие у вас были любимые книги?

Ю.С. Читал все и как-то бессистемно. Наверное, это определенный пробел в образовании. Но увлекся шахматами, и мне, как ни странно, очень нравится учебник Ласкера. Он пишет на шахматные темы, но там и философия есть и отношение к людям. Еще мне нравились книги, где есть описания мест, где я родился. В детстве я очень любил Бажова. Язык у него очень хороший, сочный. А когда я стал студентом, приходилось подрабатывать, хотя я учился на дневном отделении, и учился хорошо, у меня не было ни одной четверки, одни пятерки, но приходилось подрабатывать, потому что стипендия небольшая и из дома почти не посылали, и я ощущаю, что читал не так много, как хотелось бы. А потом в аспирантуре пошла научная литература. Тогда многие вещи не прочитал, потому что не все разрешали читать. Того же Солженицына, «Архипелаг ГУЛАГ», я в Германии прочитал, хотя надо было заниматься другими вещами (смеется Юрий Ильич), а я читал наших диссидентов. Читал, конечно, и французских классиков. Но я считаю, что классика на то и классика, что ее надо со временем перечитывать. Совершенно иное восприятие. Вот сейчас буду потихонечку это делать, пока есть время.