Валерий Ярушин - Судьба по имени Ариэль

Итак, Маккартни собирается в Москву!!! Эта сенсация облетела всю страну мгновенно! Коля молодел на глазах. В первый день Пол посетит Питер. Потом, в Москве — на Красной площади — концерт. Где-то, в глубине души я чувствовал, что наши с Женькой хлопоты по его приезду — это маленькие капельки в большом море любви нашего народа к «Битлз». А может, Пол вспомнит и нашу песенку… Но смотрю на календарь, август не так уж и далеко, а как хочется в Ливерпуль!

Но трагедии продолжаются. В Магнитогорске умирает еще один мой близкий собрат по искусству Леонид Голицын. Вот уж кто отдавал любимому делу всего себя! Молодые музыканты его боготворили. «Родив» «Арт-платформу», он возвел ее в ранг очень крупного состязания молодых талантов. Постепенно она стала в чем-то солидней моего «Арт-старта». Потом все пришли к выводу, что Магнитка сильна в роке, а Челяба — в поп-музыке. Решено было разграничить по этому принципу два наших фестиваля. Дворец Мамина-Сибиряка был родным домом в прямом смысле слова. Он ночевал там постоянно… И вот — сердце…

И вот, я уже почти москвич, из Люберец. Самый близкий районный центр к Москве, недалеко метро Выхино. Снимаем «двушку», благодаря родственникам жены. Работаю в одиночку, под минусовку, а руки чешутся по бас-гитаре… В Москонцерте дали телефон одного музыканта, мол, четверо тоже приехали в Москву, из Ростова и Буденовска, пробиваться. Послушай их, может пригодятся?… Встретились на одном из их ресторанном выступлении. Смотрю, вроде крепкие ребята. Возраст, где-то после тридцати. Главное — с «живым» барабанщиком и все поют. Сразу — контакт. Даю записи. Договорились об испытательном сроке. Нужно выучить суперхиты «Ариэля» 70-х, 80-х: Зимы и весны, На острове Буяне, В краю магнолий, Порушка-Параню, Старую пластинку, Деревянный мостик… В общем, в который раз пришлось делать шаг назад. Но без этого, ведь, не шагнешь вперед… Музыканты оказались смышленее, чем я ожидал. Там, дома в Ростове, они прошли кабацкую школу, и были достаточно «подкованной» командой. Примерно, через месяц мы уже могли работать 40 минут! Так появился мой московский «Новый Ариэль»: братья Виктор и Анатолий Литвиновы, Александр Трапезников и я.

Неожиданный звонок. Звонят Юра и Толик из Оренбурга. По телефону выясняем где и когда мы «гудели» на гастролях, потом разговор переходит в деловое русло. Толик теперь администратор в правительстве московской области. Сразу предложение «в лоб»: есть ли у меня состав, и не побрезгую ли я концертами по области. Вот тут-то и пошла «обкатка» новой группы. Почти все мои коллеги-семидесятники уже отказались от живого барабанщика, но мой ансамбль выгодно отличался от них.

А в мае идет подготовка к юбилею великого, любимого и очень уважаемого мною музыканта. Человека, который круто изменил мою судьбу, в том далеком 73-м. Его имя Никита Владимирович Богословский. 22 мая ему — 90! Еще в прошлом году я побывал у него в гостях. Как будто попал в 70-е годы! Все тот же рояль, те же картины Жана Марэ, и на их фоне вечно курящий Никита Владимирович. Конечно, постарел, еле передвигается, но говорит уверенно, даже пытается шутить. Целью моего прихода было предложить свои услуги в подготовке концерта. Очень хотелось исполнить в тот день Песенку старого извозчика. Его жена Аллочка пообещала обсудить это ближе к юбилею. И вот — звонок, но тут же разочарование. Моя песня отдана Хору Турецкого — замечательной вокальной группе. Но тут же она предлагает интересный вариант. «Мой Никитушка очень любит свою «Песню выпускников» из фильма «Разные судьбы». Вот если бы вы могли найти исполнителей и аранжировать ее, мы бы смогли вас пригласить», — сказала Алла. Я просиял: «Вы как раз обратились по адресу. Мы с дочкой с удовольствием сделаем это!» На том и порешили. Быстро сделал аранжировку и записал ее с Аленой в одной из студий корейского центра. За кулисами в «России» Аленушка ходила, широко открыв глаза. «Папа, смотри, вон Антонов идет…. А вон Витас… А это Свиридова, да?… Ого — Кобзон! Вот это да!» Сам факт, что моя дочь выступает в одном концерте с супермузыкантами, откладывался в моем сознании как нечто собой разумеющееся. Вот она — преемственность поколений!… Выходя на сцену, ощутил холодок, как на экзамене. Но с первыми аккордами робость ушла и наш семейный дуэт вскоре «искупался» а аплодисментах… Позже, в ночном клубе «Кристалл» на банкете, я все-таки исполнил свою «Старую пластинку», чем позабавил старичка. Кстати, во время фотосъемки, репортер замешкался, на что у Богословского тут же нашлась дежурная хохма: «А вы знаете, молодой человек, что улыбка после третьей секунды превращается в гримасу!» В ответ был дружный хохот окружающих. Телеверсия, как я и ожидал, прошла без нас… Вырезали…

И вот он, долгожданный день приезда Маккартни! Вместе с Бейлиным мы рассудили — а может, это и хорошо, что идея «Битловских посиделок» переносится. На гребне новой волны битломании ведь можно неплохо «вырулить»… В этот день я отказался от неплохого заработка, — почему — не стоит объяснять… За два дня до концерта ходил на площадь — наблюдал, как работают монтировщики. Для музыканта моего профиля — эти будни смотрелись как еще один концерт. В это время я был в роли тех мальчиков-зрителей 70-х, которые впервые глазели на диковинную аппаратуру. Сейчас это были строительные леса высотой с девятиэтажку! И везде телеэкраны разных размеров. Система озвучки, своего рода, уникальна. Через каждые 30 метров стояла очередная колонна динамиков. В результате не было запаздывания звука, как это бывает на стадионах. И вот, концерт. Нет смысла описывать, что именно делал Пол на Красной площади, это уже многие очевидцы смакуют с разными эмоциями. Для меня важнее всего была в то время — эта фиксация момента, которого я ждал всю свою сознательную жизнь, с того момента, как узнал о существовании «Битлз». И эта фантастическая ситуация: справа — Мавзолей, слева — Маккартни! И никакой он не старый — тот же пацан, что и раньше. Вижу, где-то в первых рядах мельтешит борода Коли Васина. Все правильно, он должен быть там. А Женька? Потом узнал, что близко они не встретились, но после пресс-конференции он издалека ее узнал, помахал ей рукой и крикнул, что-то, вроде: «До встречи в Лондоне!…»

На новую команду Пола я смотрел без особого восторга, наверное, это какая-то профессиональная ревность… Порадовал, правда, толстый барабанщик. Но таких, как он, я повидал немало, а такой, как Полюшка — в мире один! А как не хватало Харрисона!… Впрочем, как и Джона с Ринго. Самое главное потрясение — это пение нашего народа на Красной площади вместе с Маккартни. Здесь меня обуяло давно забытое патриотическое чувство Родины. Это не ложный пафос. Гордость за наших людей, мол, вот мы какие, господа-империалисты! Знаем не только «Калинку-малинку», но любим и почитаем мировую классику! Во время исполнения «Yesterday» у меня были мокрые глаза… Неделю не мог прийти в себя!