Игорь Суриков - Пифагор

Диоген Лаэртский еще довольно сдержан в перечислении чудес Пифагора. Другие биографы нашего героя, Порфирий и Ямвлих, описывают их куда более увлеченно.

«Если верить рассказам о нем старинных и надежных писателей, то наставления его обращались даже к бессловесным животным. В давнийской земле (область на юге Италии. — Я. С), где жителей разоряла одна медведица, он, говорят, взял ее к себе, долго гладил, кормил хлебом и плодами и, взявши клятву не трогать более никого живого, отпустил; она тотчас убежала в горы и леса, но с тех пор не видано было, чтобы она напала даже на скотину. В Таренте он увидел быка на разнотравье, жевавшего зеленые бобы, подошел к пастуху и посоветовал сказать быку, чтобы тот этого не делал (пифагорейское учение запрещало есть бобы. — И. С). Пастух стал смеяться и сказал, что не умеет говорить по-бычьи; тогда Пифагор сам подошел к быку и прошептал ему что-то на ухо, после чего тот не только тут же пошел прочь от бобовника, но и более никогда не касался бобов, а жил с тех пор и умер в глубокой старости в Таренте при храме Геры, где слыл священным быком и кормился хлебом, который подавали ему прохожие. А на Олимпийских играх, когда Пифагор рассуждал с друзьями о птицегаданиях, знамениях и знаках, посылаемых от богов вестью тем, кто истинно боголюбив, то над ним, говорят, вдруг появился орел, и он поманил его к себе, погладил и опять отпустил» (Порфирий. Жизнь Пифагора. 23—25).

Тут повествуется об особой группе чудес, связанной с животными. Пифагор представлен как человек, наделенный сверхъестественными способностями, имеющий власть и над животным миром и знающий «язык» зверей и птиц. Мотив этот, вообще говоря, весьма распространенный в религиозных традициях мира. Даже и в христианских преданиях мы неоднократно встречаем рассказы о подобного рода деяниях святых. Достаточно вспомнить хотя бы о Сергии Радонежском, к чьей уединенной лесной келье приходил медведь и смиренно принимал пищу из рук подвижника, или о Франциске Ассизском, который проповедовал птицам… Но именно применительно к Пифагору такие легенды выглядят особенно органичными. Ведь этот мыслитель в связи со своей идеей о переселении душ из тела в тело (причем душа человека после его смерти может перейти и в тело животного) подчеркивал глубинное родство мира людей и животного мира.

Тут же Порфирий упоминает уже известное нам «чудо с рыбами» (это эпизод, в котором Пифагор смог назвать рыбакам точное число рыб в их неводе). Чуть ниже сообщает он и о разговоре Пифагора с рекой, и о его золотом бедре, а также приводит примеры и еще некоторых чудесных событий:

«В один и тот же день он был и в италийском Метапонте, и в сицилийском Тавромении, и тут и там разговаривая с учениками; это подтверждают почти все, а между тем от одного города до другого большой путь по суше и по морю, которого не пройти и за много дней… А когда однажды друзья его, глядя на подплывший корабль, гадали, прицениваясь, о его товарах, Пифагор сказал: "Быть у вас покойнику!" — и точно, на подплывшем корабле оказался покойник. Бесконечно много и других рассказов, еще более божественных и дивных, повествуется об этом муже согласно и уверенно; короче сказать, ни о ком не говорят так много и так необычайно. Рассказывают также и о том, как он безошибочно предсказывал землетрясения, быстро останавливал повальные болезни, отвращал ураганы и градобития, укрощал реки и морские волны, чтобы они открыли легкий переход ему и спутникам…» (Порфирий. Жизнь Пифагора. 27—29).

Ямвлих в красочном описании аналогичных эпизодов не отстает от Порфирия. Во многом он его повторяет чуть ли не дословно [128] Например: Ямвлих. Жизнь Пифагора. 13. 60—62 — случаи с медведицей, быком, орлом; Ямвлих. Жизнь Пифагора. 19. 92; 28. 140 — упоминания о золотом бедре; Ямвлих. 28. 142 — 0 мертвеце на корабле. , но порой добавляет и новые детали:

«В Сибарисе Пифагор, взяв в руки большую ядовитую змею, затем отпустил ее, и точно так же в Тиррении он брал в руки маленькую змею, укус которой был смертелен. В Кротоне, как говорят, он гладил белого орла, и тот сидел спокойно. Когда кто-то захотел послушать его, он сказал, что не станет говорить, пока не появится какое-нибудь знамение, и после этого в Кавлонии появилась белая медведица. Человека, собирающегося сообщить ему о смерти сына, он опередил, сказав о ней сам… Поскольку относительно Пифагора нет разноречий и невозможно, чтобы об одном человеке все говорили одинаково, полагают, что разумно воспринимать сказанное им как слова существа высшей природы, а не просто человека. Да и загадочное изречение указывает на это. Ибо есть у пифагорейцев такое изречение:

К вопросу о змеях, которых, как следует из вышеприведенного свидетельства, совершенно не боялся Пифагор. В одном источнике в связи с этим содержится нюанс, производящий просто-таки комическое впечатление: «Укусившую его в Тиррении ядовитую змею он сам убил своим укусом» (Аполлоний. Чудесные рассказы. 6). Пифагор, в отместку за укус змеи сам кусающий ее, — это способно вызвать невольную улыбку.

В целом же можно попытаться систематизировать чудеса Пифагора, о которых свидетельствуют античные авторы. Чудеса эти делятся, так сказать, на несколько классов. Во-первых, пророчества, предсказания, которые будто бы всегда сбывались. Причем давались они мудрецом как по поводу событий значительных (землетрясения и т. п.), так и в связи с какими-нибудь совсем мелкими деталями (сколько рыб в неводе или есть ли на корабле покойник). Во-вторых, некие необычные отношения нашего героя с представителями животного мира, будь то медведица или бык, орлы или змеи. Наконец, в-третьих, — особенности его внешности и поведения, указывающие на сверхчеловеческую природу: пресловутое золотое бедро, способность разговаривать с реками, находиться одновременно в двух местах и т. п.

И еще: в источниках подчеркивается, что с Пифагором связано особенно большое количество чудесных историй. Пророков-чудотворцев, странствовавших по Элладе, в ту эпоху было немало, и в предыдущем изложении некоторые из них уже упоминались: Абарис, Эпименид, Гермотим, Аристей… Так вот: предание настойчиво подчеркивает, что на этом фоне Пифагор безусловно выделялся. Он был, так сказать, «чудотворцем номер один», самым знаменитым из всех прочих. Абарис, в частности, был даже сделан его учеником, а в некоторых свидетельствах — и Эпименид тоже (Порфирий. Жизнь Пифагора. 29). Но это, бесспорно, произвольная выдумка, не имеющая ничего общего с действительностью. В частности, деятельность Эпименида развертывалась в начале VI века до н. э. [129] В связи с деятельностью Эпименида см. в отечественной литературе: Зайков А.В. Эпименид в Спарте (Критская экстатическая мантика и становление «спартанского космоса») // Вестник древней истории. 2002. №3. С. 110-130. , когда Пифагор даже еще и не родился.