Глеб Елисеев - Лавкрафт

В отличие от фантастики изобретенный По детектив был торжеством рационального взгляда на реальность. Предшественником парижского отшельника-рантье Огюста Дюпена — главного раскрывателя преступлений из его рассказов — стали безымянные непобедимые логики, одерживающие победу над обстоятельствами при помощи безукоризненно четкого мышления. Эти персонажи, используя исключительно силу собственного разума, оказывались способны победить испанскую инквизицию (как в рассказе «Колодец и маятник») или смертоносный морской водоворот у Лофоденских островов («Низвержение в Мальстрем»).

Огюст Дюпен, также прибегая к последовательному и строгому анализу происходящего, действует на несколько ином поприще — он, подобно сонмам своих последователей-сыщиков, разоблачает живых преступников. В рассказах «Убийство на улице Морг», «Тайна Мари Роже» и «Похищенное письмо» впервые использована схема, к которой будут прибегать все последующие авторы «классических детективов», — герой сталкивается с необъяснимой загадкой, изучает обстоятельства произошедшего, а потом раскрывает тайну, выявляя ее истинного виновника. Огюст Дюпен стал предшественником и Шерлока Холмса, и патера Брауна, и множества других литературных следователей, предпочитавших в ходе расследования опираться не на силу кулаков и убойность револьвера, а на «маленькие серые клеточки» мозга.

Несмотря на все жизненные катастрофы, По продолжал писать стихи, и в 1845 г. вышел его очередной сборник «Ворон и другие стихотворения». В подборку, разумеется, вошло и одноименное произведение, справедливо считающееся одной из вершин англоязычной поэзии в принципе. А основы своих странных философских воззрений конца жизни, близких к пантеизму, По изложил в тексте «Эврика», опубликованном в 1848 г.

Несмотря на периодические запои и явное нервное расстройство, Э. По все же, видимо, вышел бы из кризиса, нашел новую работу и продолжил писать. К несчастью, жизнь поэта трагически оборвалась — 3 октября 1849 г. он был найден в Балтиморе без сознания и несомненно ограбленным. Великий американский писатель скончался в местной больнице в ночь на 7 октября 1849 г. Его последними словами была фраза: «Господи, спаси мою бедную душу!»

Тайна смерти Э. По до сих пор остается нераскрытой. Объяснения случившемуся выдвигались самые разные — от тяжелейшего алкогольного отравления до покушения на убийство. Однако наиболее вероятной версией будет обычный инсульт — обширное кровоизлияние в мозг.

С книгами По Лавкрафт впервые познакомился в восемь лет и сразу оказался очарован ими. Следы этого влияния заметны уже в его детских работах (во всяком случае, совершенно определенные — в «Звере в пещере») и прослеживаются до конца жизни. Особенно прочным оказалось стилистическое воздействие. Лавкрафту всегда ставили в вину чрезмерное употребление эпитетов, вроде «кошмарный», «пугающий», «чудовищный», «непереносимый» или «богохульный». Но в этом случае он просто следовал в русле традиции, основанной великим предшественником. Ведь даже в относительно нейтральных рассказах, таких как «Низвержение в Мальстрем», По громоздил и громоздил подобные прилагательные: «Нельзя даже и вообразить себе более безотрадное, более мрачное зрелище. Направо и налево, насколько мог охватить глаз, простирались гряды отвесных чудовищно-черных нависших скал, как бы заслонивших весь мир. Их зловещая чернота казалась еще чернее из-за бурунов, которые, высоко вздыбливая свои белые страшные гребни, обрушивались на них с неумолчным ревом и воем» [39] 39. По Э. Низвержение в Мальстрем. Пер. М. Богословской// Маска Красной Смерти. Сборник. СПб., 1993. С. 448. . Что же говорить о просто «страшных рассказах»… Достаточно взглянуть на любую страницу «Падения дома Ашеров» или «Лигейи».

Лавкрафт годами стремился избавиться от подобного стилистического влияния, и его псевдореалистические тексты — наиболее заметный результат этой упорной борьбы. И хотя как автор хоррора он заметно перерос По, окончательно освободиться от наследия духовного учителя ему так и не удалось.

Иногда имитация получалась вполне случайной, хоть и чрезвычайно успешной, как в случае с «Изгоем», про который в фэндоме распространялись слухи, будто это потерянный рассказ Э. По. Иной же раз Лавкрафт сам нарочито заимствовал и стиль, и некоторые текстуальные элементы из произведений великого предшественника. Это лучше всего видно по миниатюре «Память», посвященной исчезновению человечества.

Притчеподобный рассказ стилистически заметно зависит от притчи Э. По «Тишина». Отсюда же взят и Демон, являющийся одним из героев истории Лавкрафта. В «Тишине» он выступает главным повествователем вплоть до финала: «Завершив свой рассказ, Демон снова упал в разверстую могилу и засмеялся. И я не мог смеяться с Демоном, и он проклял меня, потому что я не мог смеяться. И рысь, что вечно живет в могиле, вышла и простерлась у ног Демона и неотрывно смотрела ему в лицо» [40] 40. По Э. Тишина. Пер. В. Рогова // Там же. С. 338. . В «Памяти» он беседует с Джинном, пребывающим в лунных лучах, в долине Нис. (Это название, кстати, тоже взято из рассказа По «Долина тревоги».) И окончание рассказа, в котором Демон вспоминает о вымерших жителях Земли, нарочито меланхоличен, вполне в стиле «Тишины». Столь же явно зависят от произведений По и ранние фантастические стихи Лавкрафта.

Даже привычка вести повествование от имени безымянного героя восходит к похожей традиции у По. Более того, психологический портрет некоторых персонажей Лавкрафта, например Джерваса Дадли из рассказа «Склеп», как верно отмечал С.Т. Джоши, совпадает с характеристикой, которую сам фантаст в «Сверхъестественном ужасе в литературе» дал любимым героям страшных рассказов своего предшественника: «Его типичный главный герой — темноволосый, красивый, гордый, меланхоличный, умный, чувствительный, капризный, предпочитающий размышления и одиночество, иногда немного сумасшедший господин из древней и богатой семьи; обычно он начитан в литературе о сверхъестественном и загадочно честолюбив в познании запретных тайн вселенной» [41] 41. Лавкрафт Г.Ф. Сверхъестественный ужас в литературе. Пер. Л. Володарской // Лавкрафт Г.Ф. Зверь в подземелье. М., 2000. С. 404. .

Наиболее удачным опытом по использованию наследия По и одновременно по преодолению его влияния у Аавкрафта стал роман «Хребты Безумия». Про этот текст существует предвзятое мнение, будто бы он — продолжение «Повести о приключениях Артура Гордона Пима» Эдгара По. В реальности совпадений с этой повестью у романа Аавкрафта очень мало. И все эти совпадения сделаны нарочно. Специально процитированы стихи По, есть и упоминания книги про Артура Пима. А самое главное: заимствован странный и пугающий звук, который издают ужасные обитатели Южного полюса.