Дмитрий Володихин - Царь Федор Алексеевич, или Бедный отрок

Его избранница, Агафья Семеновна Грушецкая, происходила из семейства смоленской шляхты, служившего то государям московским, то литовским магнатам; девушка сиротствовала в доме у тетки — жены окольничего Семена Ивановича Заборовского [36] С.И. Заборовский, по старомосковским представлениям, также родовитостью не блистал. Он выслужил чин окольничего — весьма высокий, второй по значению в Думе после боярского. До того Семен Иванович долгое время был в думных дворянах, а еще ранее — в думных дьяках, и потому его иногда ошибочно называют думным дьяком даже на период царского сватовства. Для русской служилой аристократии служба в дьяческих должностях выглядела как несмываемое пятно на репутации рода. Поэтому дьячество Заборовского запомнилось как признак низости его происхождения. . Царь засмотрелся на нее во время крестного хода на Вербное воскресенье 4 апреля 1680 года [37] Седов Л. В. Закат Московского царства: Царский двор конца XVII века. СПб., 2006. С 351. . Или, возможно, ему помогли «разглядеть» красавицу. Во всяком случае, за хлопоты, приближающие близкое знакомство, а потом и брак, взялся неслучайный человек — будущий большой вельможа, а пока худородный постельничий Иван Максимович Языков. При особе государевой он являлся креатурой могущественных «партий» князей Долгоруких и Хитрово.

В исторической литературе высказывалась версия, согласно которой вся «интрига» с Агафьей Грушецкой изначально направлялась против Милославских. Но это всего лишь гипотеза, и вряд ли когда-нибудь удастся ее до конца подтвердить или до конца опровергнуть. В любом случае родня Федора Алексеевича — Милославские — не одобрила царский выбор. Ему подыскивали другую невесту, более выгодную с точки зрения расстановки сил при дворе. В глазах людей, возглавлявших аристократические «партии» дворца, Агафья Семеновна — никто. Нулевая величина. Человек со стороны. Для родовитой знати — Голицыных, Трубецких, Одоевских, Хованских, Шереметевых и т. п. — эта женщина была как красная тряпка для быка: худородная, чужая. В лучшем случае — живая деталь чьей-то многоходовой интриги. Милославские воспротивились было такому союзу, попытались надавить на Федора Алексеевича, но тут молодой царь проявил характер. Федор Алексеевич, точно так же как когда-то его отец, презрел все эти расчеты. Он уперся и пошел против воли родни.

18 июля 1680 года Федор Алексеевич венчался с Агафьей Семеновной. Торжество прошло скромно, на него пригласили немногих приближенных. Всего на венчании присутствовало полтора десятка человек, и для Москвы, любившей пышные празднества, столь малолюдная церемония шла вразрез со старинными обычаями. Бог весть, что тут причиной. Остроумное предположение сделано современным историком: «Это явное отступление от дедовских традиций… явилось первым проявлением личного вкуса царя, который не любил… многолюдных сборищ» [38] Демидова Н. Ф. Федор Алексеевич. С. 186. . В конце концов, молодого монарха можно понять: победив родню в одном, он уже и в другом желал сделать все по-своему.

С другой стороны, уж очень быстро исчерпалось семейное счастье царя. Всё оно без остатка уместилось в один год.

В июле 1681-го царица Агафья разродилась мальчиком. Царевича нарекли Ильей. Спустя несколько дней мать сошла в могилу от родовой горячки. Всей душой надеясь на то, что выживет хотя бы царевич Илья, царь пожаловал бывшему опекуну царицы Заборовскому боярский чин. Словно сказал ему: «Велико наше с тобою горе, старик, но хотя бы мальчик жив, так не будем падать духом!» Еще через неделю Бог забрал и младенца. Больше детей у Федора Алексеевича не было…

Печальная история. Была ли женитьба царя итогом какой-то скрытой борьбы при дворе, или же Федор Алексеевич просто влюбился, но к жене он испытывал самые теплые чувства.

Историк В. Н. Татищев, близкие родственники коего получали во второй половине XVII века «дворовые» (придворные) и даже думные чины, наверное, с их слов рассказывает о самых нежных отношениях царя и царицы: «Сей государь супружеством своим с царицею Агафиею Семионовною в полном веселии крайнею любовью угобжались [39] Угобжаться — здесь: ублаготворяться, получать полное удовлетворение от чего-либо. и образом супружеской любви истинную добродетель на себе изъявляли…» [40] Татищев В. Н. История Российская // Татищев В. Н. Собрание сочинений. В 8 т. М., 1996. Т. 7. С. 177.

Более того, сделав своей избранницей Грушецкую, Федор Алексеевич претерпел немало огорчений, прежде чем смог соединиться с нею. По словам того же Татищева, Агафья Семеновна долгое время ходила в тайных невестах, имя ее не оглашалось широко. И даже в этих условиях девушка пострадала от клеветы, а монаршие планы супружества чуть не расстроились.

Открытое знакомство в ту пору сочли бы неприличным. Да оно могло просто бы поставить Агафью Семеновну в угрожающее положение! При Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче царских невест неоднократно выводили из большой политической игры поклепом, отравой и иными мучительствами. А при самом Федоре Алексеевиче по Москве бродила история: хотели-де сделать царской невестой грузинскую княжну Давыдову (Давитишвили), да завистники попортили ей лицо ядом [41] Седов П. В. Закат Московского царства… С. 329—330. .

Верный Языков по просьбе Федора Алексеевича тишком посетил дом Заборовских, познакомился с девицей и передал свои впечатления царю. Очевидно, отчет его был составлен в самых добрых словах. Окольничему строго наказали: «…чтоб он ту свою племянницу хранил и без указа замуж не выдавал. Которое [распоряжение] неколико времени тайно содержано было; но когда его величество изволил вначале Милославскому [42] Имеется в виду Иван Милославский, крупнейший государственный деятель первых лет царствования Федора Алексеевича. Подробнее о нем см. главу «Реформатор». объявить, что он намерен жениться, и оную Грушецкую представил, но Милославский о браке весьма за нужное [43] Значение слова «нужный» в XVI—XVIII столетиях коренным образом отличалось от современного. «Нужный» означало тогда «приносящий нужды, беды» или «вызванный принуждением», иначе говоря, неприятный. советовал, а о персоне просил, чтоб ему дал время уведомиться» — иными словами, навести справки. Как уже говорилось выше, Милославские принялись отваживать Федора Алексеевича от его намерений. Но тут, пожалуй, видны лишь навязчивость и недостаток здравого смысла. Ничего сверхъестественного: семейные препирательства, отягощенные властолюбивой амбицией. Однако вслед за этим И. Милославский произвел шаги, которые никоим образом не назовешь нравственными: «Умыслил государю оную (Агафью Семеновну. — Д. В.) тяжким поношением омерзить, представляя, что якобы мать ее и она в некоторых непристойностях известны… Сие привело его величество в великую печаль, что не хотел и кушать. Но Языков прилежно о причине выспрашивал у его величества, на что тот истину изволил… объявить. Языков же, узнав хитрость Милославского, немедленно с позволения его величества в дом оного Заборовского с Лихачевым [44] Лихачевы — род, приближенный к Федору Алексеевичу, его доверенные лица. Подробнее см. в главе «Реформатор». поехали и ему о том объявили, чтоб он обстоятельно о состоянии ея уведомил… Как то было страшно тому дяде и племяннице, и как стыд о таком деле девице говорить, а особливо тогда, когда еще девицу мало посторонние мущины видали, оное всяк легко догадаться может. Однако ж сия девица, познав, что то напрасная на нее некая клевета… сказала дяде (Заборовскому. — Д. В.), что она не стыдится сама оным великим господам истину показать. И по требованию их вышед, сказала, чтоб они о ее чести никоего сомнения не имели, и она их в том под по-терянием своего живота утверждает. Как оные от его величества со страхом и печалию отъехали, так с радостью и упованием, возвратясь донесли» [45] Татищев В. Н. История Российская. Т. 7. С. 174. . Великий век, когда женщине на слово верили в делах, касающихся чести!