Лилиана Булатович - Сербский генерал Младич. Судьба защитника Отечества

Все заводы, производящие боеприпасы, самолёты и танки, все эти орудия убийства, находятся в их руках, начиная от Славонски-Брода до Груде. У сербского народа нет ничего. Нас, солдат, беспокоит то, что международное сообщество избрало район Сребреницы в качестве мировой сцены. Всё мусульманское население Сребреницы могло бы разместиться в нескольких высотках, в которых заблокированы сербы Сараево, Зеницы, Тузлы, Мостара, Ливно и т. д.

Все гуманитарные организации призывают обеспечить Сребреницу водой, но закрывают глаза на то, о чем мы говорим уже целый год, что сербский народ живёт и без электричества, и без воды, и без возможности производить продукты. Нам ввели блокаду, мы не можем ввозить ни лекарства, ни горючее для сельского хозяйства. Поэтому мы, военные, в предлагаемом нам плане видим ряд опасностей.

Я буду говорить языком фактов, как солдат. Не для того, чтобы на вас повлиять, а чтобы показать вам опасности и последствия вашего решения, а вы примете его в интересах народа. Войны между хорватами и мусульманами не было, пока обеими сторонами не был подписан план. У них существовала коалиция, и Франьо Туджман встречал Алию Изетбеговича с почётным караулом. В Загребе у них прошло много встреч в присутствии представителей мировых средств массовой информации. И один, и другой объявили войну не только сербскому народу на пространстве бывшей БиГ, но подписали и совместную декларацию о военных действиях против нашего народа. Алия Изетбегович пошёл ещё дальше и объявил войну Сербии, Черногории и ЮНА. Эти чудовищные решения, даже когда уже пролито столько крови, до сих пор не отменены. И мы не ждём, что их отменят в будущем. Но от международного сообщества мы ожидали осуждения подобных преступных актов.

Господа, ни одного сербского солдата Армии Республики Сербской нет вне пределов бывшей БиГ, мы здесь на своей земле. Господин Мицотакис, я обращаюсь к Вам и к господину Чосичу. Сербский народ целый год дышит через соломинку, едва сводит концы с концами, без электричества, воды и производства. На героическом Озрене собралось более 100 000 сербов, бежавших из района Тузлы, средней Боснии, Зеницы, Вареша и т. д. О наших муках и страданиях не знают даже народные депутаты из этих мест, т. к. не имеют возможности добраться туда. Там находятся очень древние сербские монастыри — Тумаре, Петрово село и Возуча. Это наши святыни. В долине реки Неретвы есть сербские монастыри, которые старше Косовской битвы, как и монастырь Колани и Крка в Республике Сербская Краина. К сожалению, он был затоплен из-за строительства плотины Перуча, когда на сербской земле создавали водохранилище. В долине реки Неретва в селе Пребиловцы находится святыня нашего народа новейшего времени. Там захоронены останки только части сербов, убитых в западной Герцеговине и в долине Неретвы в годы Второй мировой войны.

Посмотрите, кому достались наши святыни. В провинции № 8 — хорваты, в провинции № 5 и № 9 — мусульмане. Вот книга, которую мне подарил один историк, известный Анте Валента, хорват из Витеза, во время моего второго пребывания в Женеве вместе с нашими президентами на переговорах. Книга называется «Раздел Боснии и борьба за целостность», издана она в 1991 г. На 37-й странице этой книги дана карта, почти идентичная карте Вэнса — Оуэна. Не хватает на ней только того, что легализовано планом Вэнса-Оуэна — территории в муниципалитете Требине, захваченной хорватами. Прошу вас обратить внимание, я сам участник событий вокруг Книна, был командиром корпуса, а также на многих должностях до этой войны. Я сражался вместе с этим народом.

Здесь, у Дрниша, находится село Ширитовцы, в треугольнике рек Чиколы и Крки, здесь новые братские могилы сербских бойцов и мирных жителей, появившиеся после отъезда моего и группы офицеров, уроженцев этого края, когда эти территории были переданы под охрану СООНО. Их охраняли кенийский батальон и 58 солдат РСК, а точнее милиционеров, которые здесь были убиты и сброшены в ров. Кто-нибудь за это ответил? На розовые зоны около Бенковаца и Оброваца в январе этого года напала Хорватия, истребила здесь около 800 мирных жителей сербской национальности. Французский экспедиционный батальон легионеров бежал оттуда. Осудило ли международное сообщество агрессию Хорватии, наказала ли Франция своих солдат и офицеров, оставивших без защиты сербский народ, который стал жертвой резни? Нет, господа, поэтому мы не хотим розовых зон и не хотим, чтобы нас защищали иностранные наёмники.

Мы защитили свой народ, у нас есть право его защищать и впредь. Ни одного нашего солдата нет на земле Хорватии, ни одна наша воинская часть не находится в какой-либо европейской стране, а тем более в Америке. У нас есть два военных аэродрома в Баня-Луке. После принятия Резолюции Совета Безопасности № 781 туда были назначены наблюдатели ООН. Офицеры ООН несут 24-часовое дежурство, поэтому все члены Совета Безопасности знают, что мы уважаем резолюцию и не летаем. Но, несмотря на суровый контроль, самолёты НАТО летают в нашем воздушном пространстве.

Сегодня, господин президент Мицотакис, из-за этого заседания скупщины их нет в этом воздушном пространстве, но они есть в районе Сребреницы. Международное сообщество дало США право провести операцию «Парашют», чтобы мусульманам по воздуху доставлялись продукты питания. Фотографии тех, кому мы позволили эвакуироваться, показывают, что они выглядят намного упитаннее, чем мы. Президент США Клинтон заявил всем средствам массовой информации об этой операции, сказав, что будет оказывать помощь всем народам, живущим здесь. В какой-то момент я сам требовал через офицеров СООНО: пусть иностранные государства хотя бы пустые пакеты сбрасывают сербскому народу, чтобы я мог народу Бирача объяснить невинные жертвы, когда мусульманской рукой было заколото свыше 1350 сербских мирных жителей — женщин, детей, стариков.

Это, господин Мицотакис, село Тегар на самой границе с Сербией. В июне я наблюдал невиданную картину. Я должен рассказать здесь о ней и господину президенту Чосичу, и Милошевичу, и депутатам. Село Тегар горело, потому что мусульмане его разорили и сожгли, а на другом берегу Дрины, в сербском селе, в это время дети играли в футбол. И одни, и другие — это мы, сербы. Оцените: оправданы ли притеснения и блокада этой части сербского народа. Я не согласен ни с одним депутатом, который обрушивается на любого нашего человека, а тем более на наших гостей. Мы никогда не сможем расплатиться ни с сербским, ни с черногорским, ни с вашим народом, особенно с сербами из Сербии и Черногории, черногорцами, потому что они приютили наших обездоленных и обессиленных людей из городов и сёл, захваченных мусульманами и хорватами, потому что они лечили наших раненых, доставляли нам гуманитарную помощь.