Александр Фомин - 50 знаменитых убийств

Самозванец быстро заслужил внимание и расположение князя. После этого он «открыл» свою тайну. Причем сделал это с потрясающим изяществом: притворился сильно больным, попросил привести духовника и сказал ему: «Умираю. Предай мое тело земле с честию, как хоронят детей Царских. Не объявлю своей тайны до гроба; когда же закрою глаза навеки, ты найдешь у меня под ложем свиток и все узнаешь; но другим не сказывай. Бог судил мне умереть в злосчастии». Расчет оказался верным. Духовник поспешил поделиться тайной исповеди Григория с Вишневецким. Тот обыскал постель «больного» и обнаружил заранее написанную Григорием бумагу. В ней говорилось, что Отрепьев на самом деле не кто иной, как царевич Дмитрий. В Угличе его якобы спас преданный врач, вместо царевича был убит другой мальчик, а сам наследник был тайно отправлен в Литву. Так Отрепьев как бы нехотя открыл свою «тайну».

Трудно сказать, вызвало ли «признание» слуги полное доверие у Вишневецкого. Возможно, им руководила не вера, а расчет. Но, так или иначе, в дальнейшем князь стал вести себя с Отрепьевым так, как будто действительно имел дело с законным претендентом на российский престол. Он был старательно «вылечен» и поселен в роскоши. Особое участие в дальнейшей судьбе Лжедмитрия принял родственник Вишневецкого Юрий Мнишек, на дочери которого самозванец позднее женился. Весть о том, что у князя Вишневецкого живет счастливо избежавший убийства в Угличе Дмитрий быстро облетела всю Речь Посполитую. Вскоре появились свидетельства, «подтверждающие» текст бумаги. Некоторые «узнавали» в бывшем слуге царевича Дмитрия.

Вишневецкий и Мнишек донесли королю Сигизмунду о том, что у них находится настоящий царевич Дмитрий. Для Польши, да и всего католического мира, подобное событие стало счастливой возможностью для распространения в России католицизма. Кроме того, даже если посадить Лжедмитрия на российский престол и не удастся, неизбежные беспорядки ослабят опасного для Польши соседа. Но открыто поддержать самозванца Сигизмунд не мог. Против этого выступил польский сейм. Однако король все же оказывал Лжедмитрию помощь: выделял ему деньги для того, чтобы нанять солдат и двинуться с ними на Москву и занять престол.

Теперь вернемся на время к Борису Годунову. С самого начала своего правления он столкнулся с неприязнью со стороны многих бояр. По некоторым предположениям, еще в 1600 годудо Бориса дошли сведения, что зреет заговор, целью которого является его свержение и вручение престола самозванцу, выдающему себя за царевича Дмитрия. В результате Годунов стал очень подозрительно относиться к своему окружению. Многие оказались в опале. 1604 год оказался урожайным, и голод прекратился. Но по всей стране царили беспорядки и разбой. Масло в огонь подливали и слухи о возращении Дмитрия. Мудрое во многом правление Бориса Годунова было омрачено многочисленными ссылками, арестами и пытками по подозрениям в заговорах, зачастую, правда, небезосновательными. В результате царь быстро терял свою былую популярность.

Тем временем Лжедмитрий во главе небольшого войска вторгся на территорию России. Во многих районах он встретил поддержку населения. Народ был рад поверить самозванцу и с воодушевлением приветствовал чудесным образом вернувшегося «законного» царя. Его армия пополнялась добровольцами. Самое неприятное для Бориса состояло в том, что симпатии к «возвратившемуся» Дмитрию не миновали и царского войска. В стычках с ним Лжедмитрий терпел поражения, но до разгрома дело не дошло. В январе 1605 года он был вынужден отступить в Путивль. Через некоторое время в Путивль пришли посланные Годуновым и патриархом Иовом монахи и попытались настроить жителей города против Лжедмитрия и уговорить их выдать самозванца царю. Этих монахов схватили люди Лжедмитрия, и один из них признался под пытками, что послан его отравить. В сапоге у него действительно нашли яд.

По некоторым сведениям, после этого Лжедмитрий отправил патриарху и Годунову письмо, в котором первого упрекал в злоупотреблении церковной власти, а второму предлагал добровольно оставить трон и принять постриг, взамен обещая свою милость.

В самой Москве тем временем было неспокойно. Бояре тоже, пока неявно, поддерживали «настоящего царя». Тем не менее свергнуть Бориса силой самозванец смог бы едва ли. Тут ему помог случай.

13 апреля 1605 года Борис Годунов неожиданно умер. С утра царь казался здоров и бодр, вел дела в думе. Позже он принимал иноземных гостей и обедал с ними. Не успел Борис встать из-за стола, как из ушей, носа и рта его полилась кровь. Врачи не могли остановить кровотечение. Уже теряя сознание, Борис смог все же благословить на царство сына Федора и принять монашество под именем Боголеп. Через два часа после этого Годунов скончался. Обстоятельства его смерти были таковы, что поползли слухи, будто царь от отчаяния покончил с собой, приняв тот самый яд, с которым он подсылал отравителей к своему противнику. Кроме того, многие восприняли неожиданную смерть Бориса как знак Божий.

Возможно, если бы у Бориса было больше времени подумать, он не стал бы передавать трон сыну, обрекая его тем самым практически на верную гибель. Федор находился на престоле всего около двух месяцев. Нельзя сказать, что он не был готов к управлению страной. Борис давно привлекал сына к государственным делам. Кроме того, Федор получил прекрасное по тем временам образование. Но ситуация в стране выходила из-под контроля еще до смерти Бориса. После же удержать власть Федор просто не имел шансов. Продолжались военные действия против войск самозванца, но ропот в царской армии усилился. Все время приходилось ожидать бунта среди солдат. В конце концов к войску был направлен новый воевода, Петр Басманов. Но он предал Федора: 7 мая солдатам объявили, что истинный царь — Дмитрий. Войска перешли на сторону самозванца.

Сразу после смерти Бориса москвичи спокойно принесли присягу новому царю.

Но вскоре в город стали прибывать посланцы Лжедмитрия и зачитывать перед народом грамоту, в которой излагалась уже известная нам история о спасении царевича. Большинство этих посланников удавалось схватить. Но прибывали все новые и новые. В конце концов, Лжедмитрию удалось добиться нужного настроения в народе. После того как грамота была прочитана на Красной площади, народ, не зная, чему можно верить, обратился к Василию Шуйскому. Тот, несмотря на результаты своего расследования (см. предыдущую главу), объявил народу, что в Угличе действительно был убит не царевич Дмитрий, а другой ребенок.

Тогда толпа ворвалась в Кремль и насильно переселила Федора с семьей в дом, где он жил до воцарения. Многие бояре ехали навстречу Лжедмитрию и присоединялись к нему. Еще до приезда самозванца в Москву сторонник Годуновых патриарх Иов был с позором лишен сана и отправлен простым монахом в монастырь. Родственники Годунова были взяты под стражу, сам Федор, его сестра и мать находились под домашним арестом. Лжедмитрий не рискнул оставить свергнутого царя в живых. 10 июня в дом к Федору пришли князья Голицын и Мосальский в сопровождении нескольких стрельцов. Они развели семью по разным комнатам, удушили царицу Марию, вдову Годунова и Федора. При этом наделенный недюжинной силой Федор долго сопротивлялся четырем убийцам. Народу было объявлено, что бывший царь и его мать покончили с собой. Сестру Федора, Ксению, Лжедмитрий позже сделал своей любовницей.