Сигрун Слапгард - Сигрид Унсет. Королева слова

Тогда никто и не сомневался в том, что старший сын станет для нее опорой и самой большой радостью в жизни. И все же жизнь ее была омрачена, на лице ее внезапно появлялась грусть и тревога, тогда она извинялась и спешила уехать домой: она не очень любила находиться вдалеке от Моссе. О своем младшем сыне она рассказывала не слишком охотно. Ее коллега — шведская писательница Алиса Лютткенс — сразу же отметила, что Сигрид Унсет мало того что дистанцируется от людей, но «глаза ее полны печали и тоски» [592] Lyttkens 1979, s. 161. . Позже они будут с радостью проводить время вместе, ехидничать и перемывать косточки общим знакомым. «Но откуда взялась эта вечная печаль, эта тоска, — удивлялась Алиса Лютткенс, — у нее, такой преуспевающей и именитой писательницы? Все ее существо пронизано грустью, и этот тихий голос, и тяжелый, обращенный внутрь взгляд».

В тягостной тишине, окутанная облаком сигаретного дыма, она могла внезапно спросить:

— А что вы думаете о Гитлере?

Алисе Лютткенс она объясняла, что просто немцы чересчур кроткие и сентиментальные и им нужна униформа, чтобы держать себя в тонусе, так же как омару нужен его панцирь.

— Это относится ко всем немцам? — поинтересовалась Алиса Лютткенс.

— К евреям это не относится, — ответила Сигрид Унсет [593] Lyttkens 1979, s. 163. .

Когда выяснилось, что они не только придерживаются единой точки зрения на немцев, но что у Алисы Лютткенс мать тоже родом из Дании, Сигрид Унсет молниеносно спросила:

— Она, конечно, женщина с замашками дивы?

Они заговорили о своих изнеженных матерях-датчанках. И в глазах Сигрид Унсет, всегда таких печальных, вспыхнул огонек. Юмор и ирония всегда сквозили и в ее прозе. Позже шведская писательница призналась, что ей многое стало понятно, когда она прочитала «Одиннадцать лет», о том, как маленькая Сигрид страдала от «несправедливостей со стороны матери и разочарований своего детства» [594] Lyttkens 1979, s. 164. .

А Ханс по-прежнему находился в школе-интернате Хартманна в Аскере. По воскресеньям Нини Ролл Анкер забирала его в Лиллехауген. И все же матери было трудно поверить в то, что шестнадцатилетний юноша окончательно встал на путь исправления. Прошло немало времени с тех пор, как Сигрид Унсет позволяла ему переубеждать себя, при этом лицо его выражало смирение и участие. А встречались они теперь довольно редко. Но время шло, и появлялись новые проблемы. И не только ситуация в Европе тяготила ее.

После пары небольших стычек она снова бросилась к пишущей машинке, словно у нее зудели кончики пальцев. Она назвала статью «Богохульство», но, в отличие от Арнульфа Эверланна, богохульством она считала современный спиритизм и другие предосудительные варианты христианства. Сигрид Унсет считала наивным, материалистичным и обывательским стремление принимать желаемое за действительное. В центре ее внимания оказались книги профессора Уле Халлесбю о христианском учении и морали. «Что имеет в виду Халлесбю под „просветленным состоянием?“ — вопрошала она. И относится ли эта теория, например, к животным: — Могут ли тигры стать настолько просветленными, что они перестанут быть тиграми? <���…> Станут ли мои почти домашние синицы по-прежнему пожирать тлю, а мой приятель вертишейка — муравьев? И вообще, может ли случиться так, что тля и другие вошки станут настолько просветленными, что будут не досаждать нам, а лишь забавлять нас?» И все же, писала она, если бы ей пришлось выбирать между спиритизмом и Халлесбю, она бы выбрала последнего. Она считала спиритическую теорию и откровения о том, что все умершие продолжают жить, просто невыносимыми. «Сейчас, конечно, нет никаких веских аргументов против истинности спиритизма, но мысль о том, что мы можем жить после смерти, просто кощунственна», — признавалась она, хотя и не отрицала своего сверхъестественного опыта.

Самой Сигрид Унсет доводилось видеть духа-двойника и сталкиваться с необъяснимыми явлениями, но она отвергала спиритизм как религиозную идею. «Когда спиритизм провозглашает, что готов „реабилитировать христианство“, — это богохульство. <���…> Бог становится всего лишь эдаким рогом изобилия, украшающим сверху слоеный пирог из небесных сфер» [595] Undset 2006: Essays og artikler, bind 3, s. 307. . Она считала, что современная охота за альтернативной верой часто бывает поверхностной, как, например, популярная «Оксфордская группа» {81} 81 «Оксфордская группа» — христианская организация, основанная американским миссионером Фрэнком Бухманом около 1920 года после посещения университетов Оксфорда и Кембриджа. Руководствовалась в своей деятельности четырьмя абсолютами христианства: абсолютной честностью (по отношению к себе и другим, честности в словах, поступках и мыслях), абсолютной готовностью помогать другим, абсолютной чистотой (тела, духа и намерений), абсолютной любовью (к Богу и ближнему). . Ее поражал наивный оптимизм этого движения, и, наверное, особенно ее расстраивало то, с каким энтузиазмом Рональд Фанген утверждал, что благодаря благочестию и доброте можно изменить мир. Когда сторонницу спиритизма фру Кёбер арестовали, Сигрид Унсет с ироничной улыбкой заявила Нини Ролл Анкер: как жаль, что моя статья в «Самтиден» привела к подобному исходу. Впрочем, и сама Нини Ролл Анкер позволила в своем дневнике не менее ехидный комментарий, когда цитировала «кроткую Унсет».

Мировоззренческие дебаты 1930-х годов казались Сигрид Унсет лишь пустяковыми стычками. Ее удивляло то, что лишь немногих тревожили гораздо более драматические события и перспективы. Что касается идеологических конфликтов, то они разворачивались на более серьезном уровне, но и эти разногласия со стороны могли показаться просто столкновением двух писателей, имеющих мировую славу, самых читаемых и самых востребованных, — Унсет и Гамсуна. При каждом удобном случае она атаковала сторонника нацистской идеологии. Гамсун открыто поддержал Видкуна Квислинга. Его воззвание не просто было опубликовано на первой полосе газеты «Фритт фолк» [596] 17.10.1936. , но его озвучивали из машин, оснащенных громкоговорителями: «Было бы у меня десять голосов, он бы получил их. Именно сейчас нам жизненно необходимы его твердый характер и несгибаемая воля. Кнут Гамсун» [597] Fontander 1992, s. 73. .

Насколько Унсет ненавидела Германию, настолько Кнут Гамсун презирал Англию. Гамсун отрицал все британское: индустриализацию, демократию, либерализм и утверждал, что всю жизнь придерживался антибританских взглядов. Антигерманская позиция Унсет имела долгую предысторию: мать-датчанка рассказывала ей, как она еще в детстве прикладывала ухо к земле, чтобы услышать грохот немецких пушек у Дюббеля. Германия ассоциировалась у писательницы с экстремальной формой индустриализма, ведь Унсет долгие годы проработала секретарем как раз в немецкой фирме. Позже ненависть получала подпитку с разных сторон. Например, ей не нравились немецкие католические священники. И она постоянно публично критиковала Лютера. Гамсун высоко ценил культурное наследие Германии, Сигрид Унсет любила все англосаксонское и боготворила английскую литературу, начиная с легенд о рыцарях Круглого стола.