Игорь Русый - Время надежд (Книга 1)

Верхом на обозной лошади, смачно, заковыристо ругаясь, кружился по поляне заместитель комбрига майор Кузькин:

- В богородицу... душу... Воинство разэтакое!

И как бы на эту ругань из леса выбегали бойцы.

Слышались уважительные голоса:

- Во дает!.. Не поперхнется.

- Генерал, что ли, братцы?

- Да майор наш обозный...

- Иди ты!.. Крепкое словцо, инда винцо...

Шагая около Волкова, худенький боец с разбитым носом громко жаловался:

- Я-ак дасть мэни в сопатку. Аж зирки побачив...

- Зачем подставлял? - буркнул опиравшийся на его плечо старшина.

- Из танки выскочил... руки ж задрав. А посля мэни в сопатку... Упокоил его лопаткой... Чи то по правилу?..

Позади катил свой "максим" пулеметчик с разорванной на спине гимнастеркой, шли другие бойцы

- Стройся! - закричал майор, прыгнув с лошади. - Что?.. Навоевались?

- Побьют здесь всех, - сказал кто-то.

- Побьют?.. У кого в штанах мокро, того побьют,- - ответил Кузькин, бросая слова раздельно, точно вбивая гвозди. - А если ты не боишься, тебя, может, и убьют, но не побьют.

- Обходят же... А, Иван Егорыч? - тихо сказал пулеметчику второй номер.

- Не мельтеши. Два раз еще никто не помирал.

Сколько патронов-то?

- Две коробки есть.

- Лейтенант! - окликнул Волкова майор и заговорил с ним приглушенным голосом: - Неподалеку старые траншеи. У болота займем круговую оборону. Так и полковник думал...

XII

Старая траншея, отрытая еще перед войной для каких-то учений, заросла мать-и-мачехой и лопухами.

Позади траншеи начиналось болото. Волков смотрел, как бойцы, тащившие Желудева и других раненых, уходили в густой подлесок.

- До темноты бы здесь продержаться, - майор взглянул на солнце. Оно дрожало в небе желтым кругляком, а чуть ниже, казалось, распластав крылья, парил коршун.

- До темноты не продержимся, - отозвался Волков.

Кузькин с трудом повернулся в узкой траншее, достал большой носовой платок и стал отирать лицо.

- А что предлагаешь, лейтенант? - спросил он, и настороженный взгляд его как бы говорил: "Не думаешь ли ты сдаться?"

- Прорываться, - ответил Волков.

- Это по-моему, - согласился майор. - Если уж помирать, так с музыкой.

- Пулемет на бугре установить, - посоветовал Волков. - Огнем их прижать с фланга и затем атаковать.

- д если танки пустят? - заговорил молчавший до этого старший лейтенант Комзев.

- Танки здесь не пустят, - ответил Волков. - К чему?.. Приперты мы к этому болоту, точно к стенке.

И они знают, что у нас артиллерии нет.

- Соображаешь, лейтенант, - одобрительно кивнул майор.

Тесно стоявшие в траншее бойцы зашевелились.

В километре от траншеи, у опушки леса, появились грузовики. Было видно, как на землю прыгали солдаты.

- Пулеметчик! - торопливо окликнул майор.

Боец в обгорелой гимнастерке протиснулся к нему.

- Холмик видишь? Занимай оборону. Ползком...

Контратаковать будем. А ты их огоньком! Да только когда мы начнем. Раньше не стрелять!

- Есть! Это можно, - сказал боец.

- Звать как? - спросил его Комзев.

- Назаров Иван. Второго - Федор Гуляев...

- Сибиряки, что ли?

- Мы кержацкие. С одного села. Ежели что... Отпишите в село Никольское...

- Целы будем, - перебил его Кузькин, - сам отпишешь. А с того света, милок, письма не ходят.

- Ну да. Это, конечно, - усмехнулся боец. - Давай, Федь, выкатывай "максимку".

Они поползли к бугру. А немецкие солдаты у опушки разворачивались в цепь.

- Успеют доползти, - сказал Кузькин. - Патронов лишь маловато... А жизнь все-таки штука веселая Я, бывало, если гулял, то со звоном...

- Это верно, - подтвердил Комзев, - что было, то было.

- Только одно, - майор вздохнул как-то по-детски протяжно и тихо. - Всю жизнь собирался нарисовать картину: голубое высокое небо, и степь, и ковыль ветерком чуть прибитый... Даже снилось это каждую ночь...

Еще далекая цепь автоматчиков на зеленом фоне казалась расставленными в одну неровную строчку восклицательными знаками.

- Как на параде идут, - скрипнув зубами, проговорил Комзев. - Было бы десяток пулеметов...

- Ну покурим еще разок, - сказал майор. Вытащив золотой портсигар, он угостил Комзева и Волкова папиросами, затем кинул его в широкие загрубелые ладони, подставленные бойцом.

- Дальше передавай.

Волков затянулся дымом, не чувствуя крепости и запаха табака.

- Подпустить бы автоматчиков на двадцать шагов, - сказал он. - Тогда минометы не страшны. Накроют и своих.

- Ты, лейтенант, голова, - ответил Кузькин. - Черт, неужели прорвемся? Эх и колотить буду!

- Вы же добрый человек, - усмехнулся опять старший лейтенант, посмотрев на громадные кулаки майора.

- Я-то? Я добрый, а жизнь злая... Не стрелять, братцы! Штыками возьмем!

И команду его шепотом бойцы передавали друг другу.

Цепь автоматчиков поравнялась с бугром и вдруг остановилась. Из цепи вышел худощавый офицер с белым платком в руке. Махая платком, он теперь один шел вперед.

- Это зачем? - удивился майор. - Говорить, что ли, хочет?

- Не стреляй! - крикнул офицер по-русски. - Я буду вам делать предложение.

- А что, можно поговорить, - сказал Кузькин. - Ребятки на бугре за это время лучше устроятся.

- Не хитрость ли какая? - спросил Комзев.

- Хитрость невеликая, - усмехнулся майор. - Думают целенькими нас взять. На бога взять!

- Мне нужен ваш командир! - крикнул офицер.

Осыпая песок, майор взобрался на бруствер. Офицер

подошел ближе, вскинул два пальца к козырьку фуражки.

- Обер-лейтенант Винер... Германское командование делает предложение. Воевать здесь не имеет смысла.

- Это почему? - спросил Кузькин.

- Наши танки далеко на востоке. Здесь можете только умирать. - Сухой, подтянутый, с бледными щеками, лет двадцати пяти, обер-лейтенант говорил спокойно и улыбался, только платок в его руке чуть приметно дрожал. - На вашу солдатскую честь не будет пятно. Вы дрались очень хорошо... Можете размышлять десять минут. Потом выходить без оружия. Мы даем вам жизнь. Это все... Надеюсь, сейчас не будут стрелять мне в спину?

- Иди, милок, иди, - почти весело сказал Кузькин.

Обер-лейтенант щелкнул каблуками, опять вскинул два пальца к фуражке.

XIII

Майор спрыгнул в траншею и покачал головой:

- А не трус. Один пошел к нам... Слыхали? Дает нам жизнь. Вот расщедрился! - Он повернулся к бойцам: - Кто шкуру спасти хочет? Подходи сюда.

Никто из бойцов даже не шевельнулся.

- Не иначе этот обер-лейтенант какой-то специалист по пленным, хмыкнул майор. - У меня ездовой один раньше был мастером засолки сельди. Так он и генералов лишь на жирность отличал... Ну, еще десять минут погодим.

- Через десять минут будет поздно, - сказал Волков, наблюдая за обер-лейтенантом, который подошел к цепи автоматчиков и скрылся за их спинами. - Тогда ударят минометы.

- Пожалуй! - согласился Кузькин. - Чуток раньше начнем.