Майкл Бар-Зохар - Бен Гурион

Перес начинает с того, что предлагает вниманию собравшихся различные предложения, затем просит высказать свое мнение. Прежде чем кто-то успевает открыть рот, Бен-Гурион заявляет, что целью собрания является формирование независимого списка. Оказавшись перед свершившимся фактом, присутствующим не остается ничего другого, как подчиниться или сложить с себя обязанности. Старик требует также немедленно сделать об этом заявление для прессы и распространить его. Шимон Перес и еще несколько человек безуспешно пытаются отложить передачу в надежде помешать расколу, но именно для того, чтобы не дать им возможности это сделать, Бен-Гурион настаивает на немедленном оглашении этой новости. В тот же вечер из последних радионовостей общественность узнает о формировании независимого списка кандидатов во главе с Бен-Гурионом. Раскол в Рабочей партии Израиля становится неминуем.

На этот раз Старик сблефовал удачно. За некоторым исключением, за ним пошли все лидеры меньшинства. По правде говоря, он не оставил им выбора. С той минуты, как он объявил о своем решении действовать в одиночку, верному Пересу пришлось забыть свои мечты уйти от него, и именно он возглавил новую организацию. То же самое произошло и с Данном.

Бен-Гурион не желает, чтобы его считали виновником раскола Рабочей партии Израиля. Созданная им группа берет название «Список трудящихся Израиля» (РАФИ) и утверждает, что по-прежнему является частью Рабочей партии Израиля. Но руководители партии не прислушиваются к этому, поскольку считают недопустимой такую двойную игру. Секретариат Рабочей партии Израиля заявляет, что основатели «Списка трудящихся Израиля» вышли из партии, и когда лидеры новой партии продолжают называть себя членами Рабочей партии Израиля, последняя созывает «суд». Этот «процесс» приводит общественность в смятение, поскольку обвинение использует крайне грубую терминологию. Особенно отличается юрист Яаков Шапира, который называет Бен-Гуриона «подлецом», а «Список трудящихся Израиля» «неофашистской группой».

Эти истерические речи предвосхищают тон предвыборной кампании. Вероятно, никогда еще в истории Израиля члены одной партии и ее лидеры не осыпали такой откровенно грязной бранью своих бывших товарищей. Бен-Гурион на чем свет стоит поносит Рабочую партию Израиля и ее лидеров, которые отвечают ему тем же; всякий, кто имеет на него зуб или считает себя обиженным им, принимает сторону Эшколя. Многие лидеры «Списка трудящихся Израиля» подвергаются преследованию со стороны членов аппарата Рабочей партии Израиля, которые мстят им за то, что из-за них лишились положения в «Гистадрут» или государственных учреждениях. Со своей стороны, (РАФИ) публикует претенциозную предвыборную платформу с требованием перемен в обществе и в правительстве. Но ни молодость лидеров (РАФИ), ни ее прогрессивная программа не могут изменить мнение общественности о Бен-Гурионе как о человеке злопамятном, мстительном дряхлом, который отвернулся от своего преемника и всеми способами пытается его свергнуть.

Сам он счел это соперничество «самой гнусной предвыборной кампанией, которая когда-либо проходила в Израиле». С полным основанием он пишет в дневнике, что выборы стали победой Союза трудящихся (то есть коалиции Рабочей партии Израиля и «Единства труда»), тогда как «Список трудящихся Израиля» «потерпел серьезное поражение». В новый список входят только 10 депутатов против 45 от Союза. Вся группа, в состав которой входят многие самые одаренные политические деятели, оказывается в бесплодной оппозиции. Бен-Гурион становится дряхлым львом, чья способность сопротивляться становится все меньше, а рычание все тише. Начавшись как справедливый и смелый бой, его последняя политическая битва завершилась позорным поражением на закате Жизни.

15 мая — национальный праздник, годовщина провозглашения независимости. 15 мая 1967 года крупные подразделения египетской армии пересекают Суэцкий канал, проникают на Синайский полуостров и разворачиваются вблизи от границы. Радио и газеты арабского мира сообщают, что решающая битва между Израилем и арабами неминуема. 19 мая еврейское государство отвечает приказом о частичной мобилизации армии. Бен-Гурион обеспокоен этим событием и опасается, как бы это не привело к новой войне.

Как обычно, всю ответственность за усиление напряженности он возлагает на Эшколя. Со дня последних выборов прошло полтора года, а Старик не прекратил яростных нападок на своего преемника. Его комментарии по поводу израильской эскалации, последовавшей в ответ на нападения сирийцев в апреле 1967 года, приведшей к очередному кризису, были особенно язвительны. 21 мая на партийном собрании он даже предложил, чтобы группа «Список трудящихся Израиля» в Кнессете потребовала отставки премьер-министра. Несмотря на возражения Переса и Даяна, он поясняет, что опасается египетских ракет и особенно бомбардировок с воздуха гражданского населения. По его мнению, момент нападения на арабов на их территории выбран неудачно как с военной, так и с политической точки зрения. Он настоятельно рекомендует провести демобилизацию резервов с последующей дипломатической акцией, что позволит положить конец кризису. Но в самый разгар дискуссии ему передают записку, прочитав которую, он не может скрыть удивления: с ним хочет встретиться Ицхак Рабин, начальник генерального штаба. Старик отвечает, что готов немедленно его принять.

Рабин сильно взволнован. Египетские силы развернуты, а правительство проявляет нерешительность, в правящей среде царит смятение. У Леви Эшколя нет военной жилки и он просто непригоден к такого рода вещам. Неспособный принять четкую позицию, он медлит с тех самых пор, как Насер начал движение войск, и тратит время на никчемные совещания и консультации. Он потребовал от начальника генерального штаба представить доклады и рекомендации, и перед ним же поставил задачи, которые входят в компетенцию министра обороны. Эта ответственность, усугубленная колебаниями правительства, тяжелым грузом ложится на плечи Рабина.

Встреча со Стариком не приносит ему желаемого облегчения. «Беседа с Бен-Гурионом повергла меня в шок», — расскажет он позже. Старик употребляет «меткие слова», разумно и трезво анализирует ситуацию и объясняет, «почему нечего и думать, чтобы начать войну сейчас». Вопреки ожиданиям Рабина, он обвиняет гостя в том, что объявленная мобилизация «создает опасность для израильского народа», не дает никаких советов и даже не пытается хоть как-то его ободрить. Напротив, он только нагнетает тревогу. «Ицхак был подавлен», — эта лаконичная фраза появляется в дневнике сразу же после окончания беседы.