Алена Стерлигова - Мужем битая… Что мне пришлось пережить с Германом Стерлиговым

Я живу на свежем воздухе, пью настоящую воду из колодца. Я ее называю «живая вода». Помните, в детских сказках часто встречалось сказание о живой и мертвой воде. Сейчас я понимаю, насколько это оказалось правдоподобно. Та вода, которая сейчас льется из водопроводных кранов, по-настоящему мертвая, так как мало того, что в ней нет никаких полезных веществ, так она еще просто кишит всеми вредными в нее сбросами, такими, как всевозможные таблетки, антибиотики, гормональные препараты, противозачаточные, которые сливаются в канализацию в огромных количествах, а оттуда опять в водные ресурсы, а мы потом пьем или принимаем из нее душ. Не травлю свою кожу косметикой, в молодости, может быть, несколько раз накрасилась. Не курю. Герман пятнадцать лет уже совсем не употребляет спиртное, а я очень люблю вино. Но пью только натуральные сухие вина, Герман специально для меня и гостей заказывает у знакомых в Абхазии очень вкусное домашнее вино. Господь сказал: «Вино веселит сердце человека». Бокала два достаточно. Если вином злоупотреблять, это сразу сказывается у женщины на лице. А в небольших количествах оно очень благотворно влияет на весь организм. Но самое главное, я не ем искусственную, напичканную всякой гадостью магазинную пищу.

Я уверена и в том, что женщину молодит деторождение. Каждые роды — это обновление организма. Женщин, которые не могут рожать по медицинским показаниям, немного, но бездетных и женщин, у которых один ребенок, очень много. Это значит, что практически все делают аборты или пьют противозачаточные таблетки. И то и другое очень вредно для женского организма и не проходит бесследно для женской привлекательности. Аборт — это, мало того, что грех, который не может не сказаться на тебе. Это еще и мощный удар по организму женщины, стресс, который отнимает от жизни, может быть, не год-два, а более лет. Еще важно то, что, когда женщина не рожает, она не выполняет своей природной функции, которая в ней заложена, и поэтому начинает болеть. Во многих случаях это приводит к раку. Рак груди был редчайшем заболеванием на Руси, потому что женщины вскармливали грудью детей. Они постоянно рожали, в семьях было по шестеро-семеро и более ребятишек.

Наличие большого количества детей заставляет быть постоянно в движении, да плюс еще летом огород, зимой мне нравится чистить снег с дорожек, ведущих к моему дому, так что для поддержания формы не надо ходить ни в какие фитнес-клубы. Сейчас, научившись ездить верхом на лошади, я поняла, что лучшего тренажера не бывает, качаются буквально все мышцы. А еще, чтобы потом не бороться с лишним весом, надо просто меньше есть, не объедаться. Я ем небольшие порции, но зато никогда не могу себе отказать полакомиться сладким.

Наверное, есть и еще одна причина, почему мне не дают мои годы. Я ведь никогда не работала, никогда не была в коллективе, не была вовлечена в интриги, не познала подобных прелестей «взрослой жизни». Чтобы сохранить себя, женщине не надо торопиться взрослеть, не надо стервозничать, злиться, карьеру делать, потому что карьера подразумевает и стервозность, и злость, и интриги, жесткость. Иногда смотришь на женщину, вроде и лицо моложавое, почти и морщин нет, но такая важность, значимость и решимость написана на лице, что это прибавляет ей годы. Все наши эмоции на нас отражаются. Даже морщины ложатся в зависимости от эмоций, это портрет нашей души: если человек смешливый, у него больше будет у глаз морщин, если он все время хмурится, ругается, то они появятся на лбу, появятся носогубные борозды. Если бы меня спросили: «Что в первую очередь нужно сделать, чтобы быть красивой?», я бы ответила: «Быть доброй». Ведь даже имея очень красивые черты лица, злой характер перечеркивает всю нашу «красивость».

Еще один прием, которым я пользуюсь, чтобы слышать комплименты в свой адрес, это накидываете себе лишних пять лет. Именно прибавление, а не сокрытие своего возраста. Когда мне было тридцать пять, я говорила, что мне сорок, в сорок, что сорок пять. И видела вытаращенные глаза и выслушивала удивленные вопросы: «Как вам удается так хорошо выглядеть?»

Ведь для женщины неважно, сколько ей лет, важно, какое впечатление она производит на окружающих.

Самое важное, на мой взгляд, в сорок лет осознать, что тебе именно столько лет, а не двадцать, и одеваться красиво, но все же в соответствии с возрастом, потому что молодежная одежда на женщине средних лет выглядит нелепо и подчеркивает ваше желание молодиться, а это всегда представляет собой трагикомичную картину. И самое главное больше улыбаться и поменьше ворчать, чтобы вас не назвали «сварливой бабулькой», а уголки губ не поползли вниз.

Я по жизни очень жизнерадостный человек. Но я понимаю, что эта легкость дается только потому, что, Слава Богу, меня не отягощает чувство вины, которое я сама себе не смогла бы простить.

На мой взгляд, в жизни женщины есть две вещи, совершив которые, она сделает тот шаг, последствия от которого невозможно будет поправить — это аборт и измена мужу.

И одна, и другая вещь разрушила бы мою жизнь. Конечно, случись это, жизнь бы продолжилась, никуда не денешься, жить-то надо, но у меня больше не было бы ощущения счастья.

Даже если ты кого-то предал, это плохо, но это можно осознать, можно попросить прощения за любое предательство, за любую трусость. Кто не падал? А за эти две вещи прощения не попросишь, потому что прежнего состояния уже никогда не вернешь, не вернешь потерянного по твоей же вине малыша, не вернешь доверие и прежнюю любовь мужа, чистоту отношений. Эти два поступка, по-моему, самые разрушительные в жизни женщины.

У меня есть много знакомых женщин, у которых дома большой обслуживающий персонал: есть и няни, и разного рода работники, и прислуга. Они держат этих людей на расстоянии, то есть люди выполняют работу и получают за нее деньги, но никакого личного контакта при этом не происходит. У меня так не получается, я не могу держать людей на дистанции, и с теми, кто работает у нас дома, например, с учителями, у меня всегда складываются очень хорошие, теплые отношения. Если я вижу, что люди делают свою работу хорошо и от души, то у меня появляется к ним чувство благодарности, хотя, казалось бы, я им плачу деньги. Я начинаю с ними общаться, и это общение переходит в личные отношения. Но бывали случаи, когда наша доверчивость оборачивалась для нас плохим концом. Был такой эпизод в нашей уже сельской жизни, когда человек, присматривающий за нашими баранами в дальней Слободе, которому мы доверяли и частенько помогали ему в разных жизненных затруднениях, отблагодарил нас тем, что украл у нас сорок котных овец, за несколько часов до этого пустив благодарственную слезу за оказанную ему очередную услугу и памятный подарок. После таких случаев на душе остается какое-то мерзкое, брезгливое ощущение. Не так жаль потерянных денег, хотя сумма за такую отару выходила приличная, да и материальное положение на тот момент было не из лучших, и для нас это было сильным уроном, сколько противно, что допустили человека в свою жизнь, поверив ему. Но, Слава Богу, таких ошибок было немного, значительно больше нам везло на окружавших нас людей. Вспомнить хотя бы Ваню Чейкина, начавшего работать у Германа водителем еще в начале 90-х и прошедшим с моим мужем многие успешные моменты и оставшимся с ним, когда Герман, оставив бизнес, стал лить восковые свечи, и в момент Гериного разорения после выборов. Со многими, кто в разные периоды работал у нас, мы поддерживаем отношения до сих пор. Не раз бывало, что люди, пришедшие к нам ради заработка, потом становились нашими друзьями и через какое-то время начинали жить похожей на наше житье-бытье жизнью, некоторые даже стали нашими соседями.