Сергей Кредов - Дзержинский

Современный украинский историк пишет:

«На территории Правобережной Украины население вначале дружественно встречало польские войска, но вскоре испытало разочарование. Польская военная администрация никак не помогала создавать независимое украинское государство. Более того, вместе с войсками появились польские помещики с намерением вернуть бывшую собственность».

Рядом с Пилсудским — неугомонный Савинков. О согласовании действий с поляками пытались договориться Деникин и Врангель. К концу Гражданской противники советской власти готовы блокироваться с кем угодно. Но преобладающее настроение в республике — патриотический подъем. Множество белых офицеров переходит в ряды Красной армии. «Покраснел» тогда даже великий князь Александр Михайлович, написавший позднее:

«Когда ранней весной 1920-го я увидел заголовки французских газет, возвещавшие о триумфальном шествии Пилсудского по пшеничным полям Малороссии, что-то внутри меня не выдержало, и я забыл про то, что и года не прошло со дня расстрела моих братьев... Я всей душою желал победы Красной Армии».

В начале июня Конармия прорывает фронт и советские войска переходят в наступление. 13 августа бои идут уже в предместьях Варшавы. Голова у большевистского руководства закружилась. Показалась осуществимой идея о мировой революции, за Варшавой замаячила другая цель — Берлин...

В конце июля Дзержинский оставляет Харьков и отправляется в Вильно, а затем в Белосток — крупный промышленный город, только что занятый Красной армией. Здесь создается прообраз будущего правительства социалистической Польши — Польский революционный комитет, Поль-ревком, — в который входят старые социалисты Мархлевский, Дзержинский, Кон и др. Они с жаром принимаются за составление манифестов, которые могли бы покорить сердца поляков. Какую земельную программу предложить? Как распорядиться помещичьими владениями? Все революционеры согласны, что имущество и землю у помещиков надо отнять. Но кому передать? Феликс Эдмундович предлагает избрать проверенный российский вариант: распределить землю среди бедняков. Однако победила другая точка зрения: основную часть имущества и земли помещиков передать коммунам сельских пролетариев, коих (пролетариев) в стране много.

Феликс Эдмундович, как обычно, чрезвычайно деятелен. В первые две недели августа он выступает на митингах, организует поставки продовольствия, промышленных товаров, требует от ЦК присылать поляков-коммунистов, налаживает выпуск агитационной литературы, пытается запустить остановившиеся фабрики, занимается расквартированием красноармейцев в Белостоке...

И все это напрасно. Население Польши не примет правительства, которое прибыло в обозе Русской армии. Взять Варшаву невозможно — такого развития событий не допустят и западные страны. Лучшим вариантом для Советской России было заключить мир в тот момент, когда Красная армия владела инициативой.

Деятелям из Польревкома прежде всего и следовало бы это понимать. Но они во власти старых, вдруг проснувшихся надежд. В Варшаве их ждут — убеждают они себя и дезинформируют Москву.

В телеграммах Ленину Дзержинский выдает желаемое за действительное.

6 августа:

«...Капиталы из Варшавы эвакуированы, буржуазия уезжает массами в Познань; по сведениям, правительство тоже предполагает туда эвакуироваться. Армия, кроме познанцев, разваливается, дезертирство огромное... Важнейшей задачей считаем организацию польской Красной армии...»

15 августа:

«...По сведениям из третьей армии, в Варшаве волнения. Требуют оставления белыми властями города без боя. Настроение среди оставшихся железнодорожников благоприятное... Настроение белосток-ских рабочих повышенное. Во вторник состоялся многотысячный праздник труда по поводу открытия фабрик... Приступлено к организации польского советского полка в Белостоке на принципе добровольчества... В польском коридоре местное население встречает армию восторженно, активно помогает... Вопрос о земельной политике будет рассмотрен в полном объеме в Варшаве, куда едем сегодня...»

17 августа:

«Вернулись до взятия Варшавы в Белосток. По сообщениям пленных, перебежчиков и жителей Вышкова, крестьяне относятся безучастно к войне и уклоняются от мобилизации, рабочая масса Варшавы ждет прихода Красной Армии, но сама активно не выступит за отсутствием руководителей и из-за господствующего террора... Для поддержания воинственного настроения поляками выпущен целый ряд воззваний, в которых отмечается, что Красная Армия утомлена и ослаблена и что стоит ей нанести только один мощный удар, и вся она откатится назад очень далеко... Добровольческие отряды, составленные по преимуществу из буржуазных сынков и интеллигенции, дерутся отчаянно... Все польские кардиналы, архиепископы и епископы обратились с воззванием к католическому епископату всего мира за помощью, характеризуя нас как антихристов...»

«Мы думали, что уже вчера будем в Варшаве, произошла, однако, непродолжительная отсрочка», — пишет Феликс Эдмундович жене 17 августа.

Нет, это не отсрочка, а сокрушительное поражение: неожиданный контрудар польской армии под командованием Сикорского стал для советских войск фатальным. Они отступили, понеся огромные потери. По мирному договору, который заключат две страны в марте 1921 года в Риге, к Польше отойдут значительные территории Украины и Белоруссии. В начале июля 1920-го британский министр иностранных дел лорд Керзон, посредник, предлагал гораздо более выгодный для Москвы вариант.

Командование Западного фронта допустило грубые просчеты. Но главная ошибка все-таки на совести политиков, в том числе из Польревкома. Они неверно оценили ситуацию в Польше.

Феликс Эдмундович — жене:

«Наше поражение — результат не восстания против “нашествия”, а нашей, превышающей человеческие силы, усталости, и бешеной деятельности шляхетских сынов — польской белой гвардии». Для успокоения совести и такой вывод сгодится. События августа 1920-го стали, несомненно, большой личной драмой для Феликса Дзержинского. Его не приняла родная Польша. В письме жене 25 августа он говорит об «отсутствии воли ко всякому действию и словам после слишком сильных переживаний». Так завершилась давняя борьба между двумя революционными течениями в Королевстве Польском. Социал-демократ Дзержинский националисту Пилсудскому спор за Польшу проиграл.

Когда исход Гражданской войны стал очевиден, в руководстве республики возобновились дискуссии о роли ВЧК в мирное время. В партии, Советах, наркоматах заговорили о том, что надо укреплять судебную систему, практику же чрезвычайщины — прекращать. Как выяснится позже, это был период временного просветления умов. Ленин тоже тогда поддерживал эти веяния.