Николай Бичехвост - Писатели — искатели приключений

В легко и занимательно написанных романах Фридриха Герштеккера мы попадаем в мир живых и увлекательных путешествий среди дикой, манящей природы, где действуют незаурядные, видные герои. Писателю были знакомы все человеческие чувства.

Велика была его радость от познания мира и велик его успех.

В книгах его запечатлены яркие, своеобразные картины жизни, быта и традиций навсегда ушедшего прошлого на этом белом, прекрасном свете.

И думаю я, что мы, мужчины — с мальчишеской искрой в глазах, не позволим приключенческим книгам Фридриха Герштеккера исчезнуть с книжных полок и затеряться в неизвестности вечности…

Дикий вой волков жутко пронесся в морозной пустоши.

Резко оборвал в домах колонистов возню малышей и чтение взрослыми книг. Все притихли на миг. Поселение гернгутеров Сарепта в степном Поволжье занесло под самые крыши снегами-метелями. Лишь высилась кирха, с которой едва-едва угадывались огоньки уездного Царицына.

Заброшенные на чужбину колонисты бережно хранили вывезенные из «фатерланда» романы о странствиях таких же переселенцев в лесах Канады, прериях Америки, степях Австралии.

Книги эти так скрашивали их лишения и тяжкий труд, особенно «неоперившейся» молодежи. Оторванные от родных мест юноши, стиснутые к тому же в России не всегда понятным им укладом жизни русских, калмыков, казаков, татар и суровым бытом и религией гернгутеров, находили отдушину и черпали силы в чтении бойких романов о подвигах неустрашимых немцев по белу свету.

Как ярко светило на Волге и манило по тропе приключений этих мальчишек созвездие родных романтиков Ф. Герштеккера, К. Мая, К. Фалькенгорста! Томики сочинений этих искателей приключений они буквально не выпускали из рук, равно как и книги корифеев этого захватывающего жанра капитана М. Рида, Ж. Верна, Ф. Мариэтта.

Итак, под вой волков и пурги, при огоньке свечи, прильнув к отцу и раскрыв рты, ребятня, поколение новой эры, заслушивалась похождениями в дебрях Черного материка бесстрашного героя Африканского Кожаного чулка.

А на красочной обложке томика в кожаном переплете вилась готическая надпись Карл Фалькенгорст.

Впоследствии я выяснил, что на самом деле это был псевдоним автора.

Но это озарение пришло лишь через годы поисков о жизни Карла Фалькенгорста.

Еще студентом престижного Саратовского юридического института я весьма увлекся романами старинных писателей-«приключенцев». Их собрания сочинений в дореволюционное время заполняли умы молодежи… и книжные лавки. Но в мое, советское, время над их потрепанными и редкими книгами дрожали даже маститые, саратовские седобородые профессора-библиофилы.

К тому же наши стихийные сборища книголюбов-фанатиков, студентов, толчки по обмену редкостных книг, ретиво разгоняли сотрудники милиции.

В те годы в стране шла нешуточная борьба с инакомыслием, вплоть до привлечения к уголовной ответственности. А попасть под горячую руку — мигом вылетишь из правового института.

Но именно там, в уцелевшем от пожарищ войны Саратове, я впервые открыл такой огромный мир книг писателей-романтиков прошлого.

И вот после очередного разгона крепко держал я в руках заветный, и такой растрепанный томик К. Фалькенгорста «Африканский Кожаный чулок», 1889 года издания, С-Петербург.

Глянул на его титульный лист и поразился: книга сюда проделала странствие из самой Франции, и на листе проступал штамп на французском языке «Библиотека Русская Тургеневская. Париж» и адрес.

Так, с берегов Волги, в году 1973-м, начался мой многолетний путь по следам Карла Фалькенгорста.

Я прошел непростые ступени следственно-прокурорской карьеры, от следователя до прокурора района г. Волгограда, старшего помощника прокурора области, однако продолжал настойчиво заниматься выяснением литературной деятельности этого неизвестного современному русскому читателю знаменитого писателя.

Оказалось, что в советских справочниках его имя было предано забвению и о нем ничего не сообщалось. Помогало мне то, что одновременно я вел широкие, дореволюционные и «закордонные», литературоведческие разыскания о творчестве подобных, почему-то «забытых» у нас мэтрах зарубежного приключенческого жанра.

Истово желая, чтобы и мы, многого лишенные, россияне, тоже знали о них.

Итак, немецкий писатель К. Фалькенгорст на самом деле не был потомком тевтонских рыцарей — его настоящее имя было Станислав Юзевский. Известно, что родился он в 1853 году, а дожил почти до Первой мировой войны. Был современником франко-прусской войны и усиления могущества германского государства, в том числе ее заморских, богатых владений.

Жизнь его складывалась не гладко.

Он перепробовал не одну журналистскую работу и остановился на должности редактора заурядного немецкого дачного журнала. Это не давало ему, увы, ни известности, ни звонких монет.

Однако он заметил, что лозунги «Германия превыше всего» и «ура-патриотическое» движение, поощряемое высшими властями, завоевывают прочное место в массовой литературе.

И предприимчивый журналист решил разработать экзотическую, колониальную жилу. Мечтал написать серию романов-приключений на эту жгучую тему. С охотой на львов, с бедуинами Сахары, плотами на Конго, удавами и свистом стрел, гамом обезьян и мраком непроходимых джунглей.

Ведь туда, за моря-океаны Германия направляла своих беспокойных сыновей, и дети ее жаждали славы, злата, грома побед и объятий белокурых невест.

Коллеги-пройдохи одобряли его, усмехаясь: «Авантюристы, негодяи, скряги и простаки стремятся туда со всех концов света; вот где характеры, вот где тысячами рыскают герои романов, вот где можно все изучать и наблюдать».

В тоже время будущий писатель понимал, что идет на грандиозный риск.

Фалькенгорст никогда не был ни в одной из колоний и не знал вовсе туземной жизни. При неудаче ему грозил полный крах, разорение и долговая тюрьма.

Знатоки-националисты советовали: «Тема нужна беспроигрышная — это богатая Африка, завоевание ее дикой природы и зверья белыми бестиями-молодыми немцами, уничтожение людоедов-негров, поголовное покорение племен. Все для Германии!».

Но как бы не так… Дни и ночи раздумий будущего романиста, вдумчивое ознакомление с музеями и экспонатами, архивными фондами, хранилищами библиотек обогатили и вывели его на свой верный, колоритный африканский путь, но и более того…