Владислав Кардашов - Ворошилов

Станица Морозовская была одной из наиболее революционных в Донской области, здесь возникли крупные отряды местной Красной гвардии и сохранилась Советская власть. Когда во второй декаде мая 5-я армия достигла станицы и на несколько дней задержалась здесь, возник вопрос: как быть дальше? На совещании командиров вновь прозвучало предложение покинуть эшелоны и прямо по степи идти к Царицыну, до которого оставалось 180 километров. Местные морозовские руководители вообще не склонны были покидать станицу, намереваясь защищать ее собственными стами.

Ворошилов сумел настоять: поход будет продолжен в эшелонах, морозовские же отряды получат вооружение — 10 тысяч винтовок, пулеметы, патроны — и будут защищать станицу до тех пор, пока смогут. Он выставил и еще условие — надо ввести строжайшую экономию продовольствия, боеприпасов, учесть их, централизовать расход. Это вызвало недовольство командиров отрядов 3-й армии: ворошиловская армия, как более сильная и дружная, хочет таким путем, утверждали они, забрать все в свои руки.

— Оставить все так, как есть, — агитировали противники Ворошилова в отрядах.

Конфликт зашел так далеко, что Ворошилов был вынужден арестовать левого эсера Вишневского, командовавшего 3-й армией. Тотчас же у штабного вагона собралась толпа возбужденных бойцов, требовавшая выпустить Вишневского. Ворошилов вышел к ним и объяснил, что Вишневский арестовал ввиду его дезорганизаторских действий и что ко всем, кто будет проявлять неподчинение, командование не замедлит принять строгие меры. Предупреждение подействовало.

Одной из главных тревог Ворошилова было полное отсутствие связи с центром. Больше месяца 5-я армия была оторвана от Советской республики, никаких газет никто не видел, распространялись слухи, что Советской власти нет уже и в Москве, и в Петрограде. Положение в Царицыне, куда с таким трудом прорывалась 5-я армия, оставалось также неясным, в эшелонах поговаривали, что все прибывающие в город отряды царицынские власти разоружают, а кое-кого и расстреливают. В Царицын была послана делегация во главе с Артемом.

С трудом, с опасностью и приключениями, она пробилась в город на Волге. Здесь Артем встретил Г. К. Орджоникидзе, чрезвычайного комиссара южного района. По сохранившейся телеграфной линии Орджоникидзе и Артем вызвали Ворошилова на станцию Чир для встречи. Ворошилов собрался ехать. Но преже чем поехать самому, он отправил в Царицып под прикрытием «Черепахи» и небольшого отряда красногвардейцев эшелон с несколькими сотнями раненых.

Считалось, что линия, вплоть до станции Чир, была свободна. Поэтому, когда вечером 22 мая поезд, проделав значительную часть пути, остановился на ночь у станции Суровикино, раненые не волновались. Ночью бронепоезд ушел, а в четыре-пять часов утра станцию атаковали казачьи отряды полковника Попова. Охрана поезда и небольшой местный суровикинский отряд героически защищались, но все же около девяти часов утра казаки ворвались на станцию. Немедленно началась расправа с ранеными: беззащитных людей расстреливали и прикалывали штыками, рубили шашками. От этого гнусного занятия казаков отвлекла лишь возможность грабежа имущества, находившегося в вагонах.

Вдруг около десяти часов утра с запада, со стороны станции Обливская, появился дымок паровоза. Это была так называемая «бронелетучка», состоявшая из нескольких больших, кустарно забронированных американских платформ. На тамбуре передней площадки виднелась крепкая фигура человека в кожаной куртке, опоясанной ремнем. Это Ворошилов вместе с Пархоменко и Рудневым спешили на станцию Чир. Но попасть туда им в этот день не привелось.

В трех-четырех верстах западнее Суровикина, у мостика через речку Осиновую, на бронелетучку напали казаки. Несколько часов, до полудня, шла ожесточенная перестрелка, и все же Ворошилову с товарищами удалось пробиться на станцию. Санитарный поезд стоял в тупике, и прицепить его к паровозу было невозможно. Тогда под градом пуль Ворошилов, Руднев, Пархоменко бросились перетаскивать уцелевших раненых в бронелетучку, при этом Пархоменко ранили в плечо. Следовало торопиться: казаки могли разобрать путь, и гибель стала бы неизбежной. Раненые ковыляли, ползли, цеплялись за колеса, лезли на буфера. Отстреливаясь, бронелетучка, обвешанная людьми, все же вырвалась со станции.

Вернувшись в Обливскую, где к тому времени уже находились основные силы армии, Ворошилов принимает меры к захвату станции Суровикино. Однако за станцию пришлось вести упорные бои, и лишь 27 мая красные части очистили ее от казаков. В последующие дни мая, отбивая атаки врага и восстанавливая разрушенный им путь, 5-я армия продвинулась к станции Чир. Но тут ее ждало новое испытание: 600-метровый мост через Дон был взорван. 5-я армия опять оказалась в западне.

Со всех сторон ее окружали враги, и с каждым днем они становились сильнее, увереннее и предприимчивее. К этому времени казачья контрреволюция успела упрочиться. 16 мая 1918 года собравшийся в Новочеркасске «Круг спасения Дона» избрал генерала П. Н. Краснова войсковым атаманом. Выполняя его приказы, казачьи полки генералов Фицхелаурова и Мамонтова стремились расправиться с 5-й армией.

Оказавшись перед новым препятствием, командарм так же настойчив и целеустремлен, как и прежде. Он беседует с путейским инженером:

— Сколько времени потребуется для восстановления моста?

— Трудно сказать, — колеблется тот, — но думаю, что месяца полтора-два, не менее. И то, — торопится уточнить инженер, — если из Царицына помогут.

После многих недель невзгод и мучений еще столько же стоять в голой степи! Кто знает, что намерены предпринять казачьи генералы, какими силами они будут располагать через месяц! Да и помощь из Царицына, будет ли она, бабушка надвое сказала.

Нет, надо восстановить мост, да побыстрее. Но сомневаются в успехе этого предприятия многие, в том числе и старик сторож, будка которого рядом с берегом реки.

— Ни, нэ можна, нэ выйдэ, — уверяет он, — Дон тут без дна, всэ унесэ, аж до Ростова!

— Выйдет, у большевиков выйдет, — смеется Ворошилов, — поедем по мосту и тебя, отец, прокатим!

Несколько тысяч людей начали земляные работы. Было много шума, неразберихи, но постепенно установился порядок. Весь день возили к мосту на подводах, носили на носилках, ведрами землю, песок и камни, бросали в реку, а она, казалось, бесследно поглощала, уносила их в бездну. Весь день Ворошилов у моста организовывал работу, руководил людьми, сам таскал носилки и ведра… Шесть, восемь, десять долгих дней беспрерывно штурмовали люди реку. Наконец начала проглядывать насыпь, ее закрепляли, разравнивали. Из бревен сколачивали клети, укладывали их, скрепляли…