Беназир Бхутто - Дочь Востока. Автобиография.

Пятнадцатого июня Зия объявил о введении шариата (исламского права) в качестве верховного закона страны. В своем телевизионном обращении Зия не определил значения сказанного им, и никто толком не знал, что сие должно означать. Значило ли это, что будут изъяты из обращения банковские билеты с портретами Мохаммеда Али Джунны, основателя Пакистана? Ведь иные толкования ислама не допускают никаких изображений человеческого лица. Значило ли это, что государственные облигации с присвоенными им процентными ставками будут объявлены ростовщическими? Ведь буквальное толкование ислама воспрещает ростовщичество, фактически объявляет незаконной всю деятельность банков и, следовательно, функционирование экономики. Ни на какую, даже самую общую конкретизацию, не было и намека в заявлении Зии. И почему он тянул до 1988 года с провозглашением шариата?

Многие полагали, что дата этого бегства диктатора в ислам выбрана с учетом моей скромной особы. Пресса урду обсасывала мысль, что Зия может использовать узколобое толкование ислама, чтобы отстранить от участия в выборах женщину, а то и оспорить мое положение как главы победоносной партии. Но я сомневаюсь, чтобы это могло у него получиться. Ведь конституция 1973 года, одобренная религиозными партиями, признает право женщин на участие в выборах и на занятие поста главы правительства. Даже собственная конституция Зии в редакции 1985 года этого права не оспорила. Чего же он добивался?

Сомнения в том, что выборы окажутся честными, свободными, справедливыми, возрастали. ПНП не ослабляла усилий, хотя мы и не имели представления, допустят ли вообще к выборам политические партии, да и состоятся ли сами выборы. Несмотря на свое обещание назначить дату после установления исламского права, ни о какой дате он по-прежнему даже не заикался. Зия не отказался от своих старых фокусов. Но на этот раз у нас был свой порох в пороховницах.

В феврале мы обратились в Верховный суд с протестом против постановления Зии о регистрации избирателей от 1985 года. Согласно этому документу, все политические партии, желающие участвовать в выборах, подлежали регистрации с обязательным представлением своих банковских счетов и списков должностных лиц назначенным режимом уполномоченным по выборам. На основании представленной информации эти назначенцы могли запретить зарегистрированной партии участвовать в выборах на таком, к примеру, расплывчатом основании, как противоречие идеологии ислама — несмотря даже на то, что никто эту идеологию не определял. Уполномоченный режимом глава избирательной комиссии мог запросто упрятать за решетку партийных чиновников из списка на семь лет или отстранить от участия в выборах на четырнадцать лет.

Направленное конкретно против ПНП, это постановление не только нарушало право свободного объединения граждан, но и давало Зие возможность решать, какой партии разрешить дышать свободно, а какую удушить. К счастью для нас, бывший министр юстиции Пакистана, защищавший моего отца, господин Яхья Бахтияр, взялся оспорить это постановление перед Верховным судом. Дело слушали одиннадцать судей, беспрецедентное количество в истории Верховного суда. Их единодушное решение, вынесенное 20 июня 1988 года, означало моральную и судебную победу народа Пакистана: постановление Зии объявлялось недействительным, не имеющим юридической силы.

«Парламентарное правительство есть правительство партийное; партийность правительства есть выражение его представительности... — говорилось в разъяснении главного судьи Верховного суда. — Выборы реализуют законные средства осуществления права на управление. Именно партийная система позволяет на основании результатов выборов в парламент сформировать правительство». В полном согласии с главным судьей другой член Верховного суда заметил: «Личность как таковая в выборной парламентской системе может вообще не учитываться. Индивидуум на политической арене, что лодка без руля и без ветрил. Лишь объединившись в группу, в партию, личности приобретают достаточно возможностей, чтобы оказывать влияние на ход событий. Лишь как члены политических партий, а не как индивиды, могут они добиться осуществления своих целей».

Верховный суд, отвергший генеральское постановление о регистрации, ясно заявил: никакой партии, зарегистрированной или нет, не должны чиниться препятствия на пути к выборам. Постановление Верховного суда читалось ясно и понималось однозначно. Каждый гражданин обладает неотъемлемым правом участвовать в выборах и избрать партию, за которую он желает голосовать. Выборы должны проходить на партийной основе. Иного варианта не предусматривала даже конституция, откорректированная самим Зией. Однако Зия, как всем было известно, не относился к тем, кто обращает внимание на законы.

Я продолжала поездки по стране. Из Ларканы в Джакобабад, оттуда в Навабшах, везде мне оказывали горячий прием, в ПНП вступали бывшие члены «Мусульманской лиги». Затем я вернулась в Карачи, где к нам присоединился ряд парламентариев от «Мусульманской лиги». Процесс присоединения перебежчиков начал напоминать бегство с тонущего корабля. Желающие выставить свои кандидатуры на выборах искали поддержки ПНП, рассчитывали на наш мощный электорат.

Резкий выпад Зии вызвал непредвиденные последствия. До нас доходили сообщения, что Зия, всегда похвалявшийся показным спокойствием, выдержкой, растерял свою пресловутую собранность. «Генерал Зия проявляет нестабильность, действует хаотично», — сообщил мне один из политических аналитиков. Другой политик, отставной офицер, сказал: «Зия всегда учитывал риски, но теперь он превратился в какого-то азартного игрока. В его решениях отсутствует логика».

Зией овладевала неуверенность, а поддержка ПНП росла. Несмотря на обжигающую жару и летние ливни, наша партия собирала на митинги многие тысячи сторонников. Пресса сравнивала толпы, собиравшиеся, чтобы меня послушать, с массой народа, встречавшей меня из ссылки в 1986 году. Генеральские нервы не выдержали. На одном из приемов мне передали весточку от некой персоны из ближайшего окружения Зии. «Генерал Зия подавлен, деморализован. Он хватается за соломинку и не знает, что предпринять. Мой собеседник сказал, что он посоветовал Зие назначить выборы, принять их результаты и покинуть страну. Мой собеседник интересуется вашим мнением».

Эта попытка сближения со стороны Зии, за которой последовали другие, имела целью достижение компромисса. Последовали и детали предлагаемой диктатором сделки: выборы взамен личной безопасности для Зии и его семьи. Оговаривались и гаранты: некоторые зарубежные страны.

Я отказалась. И не только потому, что ни в чем не верила диктатору. Я не видела смысла в компромиссе.