Александр Бондаренко - Милорадович

«Публичных ученых заведений тогда в России почти не было, был только в Петербурге Кадетский корпус, и в Москве университет, но ни в тот, ни в другой высшее дворянство детей своих не отдавало, основываясь на предрассудке или на некоторых предубеждениях против сих заведений, может быть, и несправедливых… И так почти все дворянство воспитывалось дома, кроме весьма малого числа богатейших, посылаемых в чужие края» [65] Щербатов А.Г. Мои воспоминания. СПб., 2006. С. 33. .

«Сперва обучался он в Кёнигсбергском университете, под руководством знаменитого Канта, потом провел два года в Гёттингене, откуда для усовершенствования в военных познаниях послан родителем в Страсбург и Мец, где особенно прилежал в фортификации и артиллерии» [66] Анекдоты и черты из жизни графа Милорадовича… С. 10. .

Спору нет, звучит все это прекрасно. Теперь, по логике вещей, следовало бы рассказать о прославленных учебных заведениях, о знаменитых профессорах и особо об Иммануиле Канте, основоположнике немецкой классической философии, — однако известно, что девять проведенных в Европе лет не оставили в душе и памяти Михаила сколь-либо заметного следа.

«Михаил Милорадович получил образование за границей, но оно было поверхностным и незаконченным» [67] Военная энциклопедия. С. 291. , — тактично говорится в дореволюционной Военной энциклопедии.

«Образование его было самое поверхностное; не видно, чтобы где-нибудь он прошел и кончил курс наук основательно. Напротив того, проведя несколько лет за границей, он не усвоил себе даже основательного знания иностранных языков и, впоследствии, особенно любя говорить по-французски, Милорадович беспрестанно делал самые забавные ошибки» [68] Семевский М.В. Указ. соч. С. 143. .

В общем, пушкинское «с душою прямо Гёттингенской» — явно не про него. Но что делать, ежели наша книга посвящена не философу или поэту, а прославленному военачальнику?

Для нас в данном случае гораздо важнее, что «…за границу Михаил Андреевич отправился с двоюродным своим братом Григорием Петровичем, сопровождаемые дядькой или гувернером Иваном Лукьяновичем Данилевским [69] Данилевский И.Л. (? —1807) — впоследствии Михайловский-Данилевский, действительный статский советник, отец генерал-лейтенанта А.И. Михайловского-Данилевского. . Это был Академии Киевской студент богословия, который обязался при поездке в Немецкую землю Григория Петровича обучать его катехизису, наблюдать за уроками, преподаваемыми другими профессорами в университетах, и неотступно следить за нравственностью и поведением своего питомца» [70] Мамышев В.П. Указ. соч. С. 7. . Те же обязанности Данилевский, соответственно, выполнял и по отношению к Михаилу.

С сыном его наставника — Александром Михайловским-Данилевским — судьба впоследствии свяжет Милорадовича на всю жизнь. Какие, однако, интересные «цепочки» выстраиваются уже в самом начале нашей книги: В.И. Суворов — А.С. Милорадович — А.В. Суворов — М.А. Милорадович; И.Л. Данилевский — М.А. Милорадович — А.И. Михайловский-Данилевский… Подобных «цепочек» вытянется на протяжении этого повествования еще немало… Люди того времени умели не только дорожить дружбой, но и передавать ее из поколения в поколение, а также считали своим долгом помогать сыновьям, племянникам, внукам тех, кого они по-тогдашнему обычаю именовали своими «благодетелями».

Считается, что в европейских университетах двоюродные братья выучились: «…французскому и немецкому языкам — фундаментально, арифметике — всех частей, геометрии, географии, истории, архитектуре гражданской и военной и юриспруденции, а также рисованию, фехтованию и музыке "на скрипицу" и "на клавир"» [71] Там же. .

За время непродолжительного обучения в военных школах в Страсбурге и Меце — порядка двух месяцев в каждой, «…наш будущий Баярд особенно оказал прилежание в фортификации и артиллерии» [72] Там же. С. 8. .

Ну, прилежание — прилежанием, а вот отзыв современника, сражавшегося под командованием Михаила Андреевича в 1812 году, о качестве его военного образования: «Милорадович, по возвышенности духа, был истинный Баярд; по недостатку приготовления, беспечности и избалованному счастью не дорожил наукой. Он совершенно ее не знал; и у него всегда должно быть другому, который бы управлял целою пьесой. Его можно сравнить с хозяином, который дает волю приказчику — всем располагать, но который берет на себя только трудное и опасное» [73] Мой век или история генерала Маевского // Русская старина. 1873. Т. 8. № 7. С. 148. .

Приведенная оценка представляется не только образной, но и не однозначной, в чем ее особенная для нас ценность. Стоит заметить, что и в том, и в другом случае Михаила Андреевича уподобляют легендарному благородному французу, «рыцарю без страха и упрека» Баярду (1473—1524) — под этим почетным прозвищем генерал Милорадович был известен как по всей русской армии, так и в самых широких кругах общества.

«По окончании курса военных наук в Меце ездил он в Париж, где был представлен Людовику XVI и королеве Марии-Антуанетте» [74] Анекдоты и черты из жизни графа Милорадовича… С. 10. .

Подробности этого представления не известны, но ясно, что ни о каком индивидуальном приеме речи быть не могло — определенно, шестнадцатилетний Михаил находился в числе нескольких десятков счастливцев, удостоенных высочайшего внимания. Но кто бы мог тогда предполагать, что до начала трагических событий, перевернувших судьбы Франции, Европы и всего мира, оставалось уже менее десяти лет? И разве думал тогда гвардейский сержант, что следующий раз он окажется в «столице мира» лишь через три с половиной десятилетия, приведя сюда свои победоносные полки…

Замечательный русский писатель и историк Николай Михайлович Карамзин во время своего пребывания в Париже в 1790 году не сразу усваивает все историческое значение тех грандиозных явлений, очевидцем которых ему приходилось быть. «Можно ли было ожидать, — недоумевает он, — таких сцен от зефирных французов, которые славились своей любезностью и пели с восторгом: "Для любезного народа счастье добрый государь"» [75] Отечественная война и русское общество. М., 1911. Т. 1. С. 50. . А что мог предвидеть юный сержант, посетивший Францию за несколько лет до того?

«Обогащенный плодами европейского образования, Милорадович, возвратясь в Россию, был произведен в прапорщики Измайловского полка» [76] Анекдоты графа Михаила Андреевича Милорадовича. М., 1895. С. 10. .

Так судьба Михаила Андреевича соединилась с Российской императорской гвардией.