Джордан Белфорт - Волк с Уолл-стрит

Иногда ситуация настолько вырывалась из-под контроля, что молодые стрэттонцы совокуплялись под столами, в туалетах, в раздевалках, на подземной парковке и, конечно же, в стеклянном лифте. В конце концов, для того чтобы поддержать хоть какую-то видимость порядка, мы издали специальный приказ, объявив все здание Зоной Без Траха — с 8:00 до 19:00. В заголовке меморандума прямо так и красовались эти самые слова — Зона Без Траха , а под ними — две вполне правильно с анатомической точки зрения изображенных силуэта в позе раком. Вокруг этих силуэтов был нарисован толстый красный круг, перечеркнутый по диагонали (безусловно, первый такой знак на Уолл-стрит). Но, увы, никто к этому приказу не отнесся всерьез.

Впрочем, на самом деле это было хорошо и вполне объяснимо. Все здесь были молоды и красивы, и все ловили момент. «Лови момент!» — эта корпоративная мантра горела в сердце и в душе каждого юного брокера, она вибрировала в постоянно перевозбужденных центрах удовольствия тысячи головных мозгов, едва вышедших из подросткового возраста.

А что можно было на это возразить, раз уж мы добились такого успеха? Мы зарабатывали невероятные деньги. Предполагалось, что брокер-новичок должен получить 250 тысяч за первый год работы. Меньшая сумма вызывала сомнения в его профпригодности. За второй год ты должен был заработать полмиллиона, или тебя начинали считать бессмысленным лузером. А к третьему году следовало заработать миллион, а может, и больше, если ты не хотел выглядеть жалким посмешищем. И это были минимальные цифры. Настоящие профессионалы получали в три раза больше.

От них богатство перепадало и другим. Так называемые ассистентки, которые на самом деле были просто-напросто секретаршами, зарабатывали по 100 тысяч в год. Даже девчонка, сидевшая у многоканального телефона, получала 80 штук только за то, что отвечала на звонки. Все это очень напоминало старую добрую золотую лихорадку, и Лейк Саксес вовсю пожинал плоды экономического бума. Так как молодые стрэттонцы были все-таки детьми, то они прозвали свое место работы «Брокерский диснейленд», и каждый из них прекрасно понимал, что если их выкинут из этого парка аттракционов, то им никогда уже не заработать столько денег. И поэтому под черепной коробкой у каждого молодого стрэттонца гнездился жуткий страх в один прекрасный момент потерять работу. Что бы они тогда стали делать? Ведь если ты из стрэттонских, то предполагается, что ты живешь Настоящей Жизнью — водишь крутую тачку, ужинаешь в самых модных ресторанах, даешь самые большие чаевые, носишь самую лучшую одежду и живешь в особняке на пресловутом Золотом берегу Лонг-Айленда. И даже если ты только начинаешь и у тебя за душой еще ни цента, то все равно ты возьмешь кредит у любого банка, которому хватит безумия дать тебе денег — и плевать на проценты! — чтобы поскорее начать жить Настоящей Жизнью, независимо от того, готов ты к ней или нет.

Дела заходили так далеко, что мальчишки, все еще покрытые подростковыми прыщами и лишь недавно начавшие бриться, уже покупали себе особняки. Причем некоторые из них были так молоды, что даже не переезжали туда, им все еще нравилось ночевать дома, у родителей. Летом они снимали роскошные дома в Хэмптонс с подогретыми бассейнами и восхитительным видом на Атлантический океан. По выходным они устраивали буйные вечеринки, где творились такие безобразия, что в конце концов всегда приезжала полиция. Играла живая музыка, диджеи крутили диски, молодые стрэттонские девочки танцевали топлес, стриптизерши и шлюхи считались почетными гостьями, и, конечно же, в какой-то момент молодые стрэттонцы раздевались догола и начинали заниматься сексом прямо под открытым небом, словно животные на скотном дворе, с радостью устраивая спектакль для все большего числа зрителей.

Ну и что в этом такого? Они были опьянены молодостью, питались энергией алчности и постоянно были под ломовым кайфом. С каждым днем легких денег у них становилось все больше, все большее число из них сколачивали состояния, обеспечивая себе важнейшие элементы, необходимые для Настоящей Жизни. Риэлторы продавали им особняки; ипотечные брокеры финансировали их; декораторы набивали их особняки мебелью по завышенным ценам; ландшафтные дизайнеры ухаживали за их лужайками (любого стрэттонца, застигнутого за личным управлением газонокосилкой, немедленно побили бы камнями); автомобильные дилеры впаривали им «порше», «мерседесы», «феррари» и «ламборгини» (если ты ездил на чем-то более дешевом, тебя считали просто пустым местом); метрдотели резервировали для них столики в самых крутых ресторанах; билетные барыги добывали для них места в первых рядах на самые популярные спортивные матчи, рок-концерты и бродвейские шоу, а ювелиры, часовщики, портные, производители обуви, флористы, кейтеринговые фирмы, парикмахеры, специалисты по уходу за животными, массажистки, мануальные терапевты, автомеханики и те, кто оказывал более интимные услуги (прежде всего шлюхи и торговцы наркотиками), приходили в брокерский зал и обслуживали молодых стрэттонцев прямо на месте, чтобы те не потратили ни одной лишней секунды своего рабочего времени и не отвлекались ни на одно постороннее занятие, непосредственно не связанное с их единственной обязанностью: непрерывно звонить по телефону.

Вот и все. Надо было улыбаться и звонить по телефону с той секунды, как ты вошел в офис, и до той секунды, когда ты оттуда вышел. А если у тебя для этого не было достаточной мотивации или ты не мог вынести того, что секретарши бизнесменов из всех пятидесяти штатов по триста раз в день постоянно посылают тебя, бросая телефонную трубку, то тебе в затылок уже дышали десять человек, жаждавшие прийти на твое место. В таком случае тебя выгоняли — безвозвратно.

Что же это была за тайная формула, которую открыл «Стрэттон» и которая позволяла всем этим неприлично молодым мальчикам зарабатывать такие неприлично большие деньги? По сути своей она была основана на двух простых истинах: во-первых, на том, что большая часть одного процента американцев, принадлежащих к богатейшему слою, втайне являются тайными неизлечимыми игроками, которые не могут устоять перед искушением снова и снова бросить кости, даже если знают, что кости выпадут не в их пользу. А во-вторых, хотя в это и трудно поверить, но молодых мужчин и женщин с социальными навыками стада сексуально озабоченных буйволов и интеллектом Фореста Гампа — причем замешанным на трех видах наркотиков, — можно научить разговаривать как настоящие чародеи с Уолл-стрит, если написать для них слова, а потом учить их произносить эти слова — каждый день, с утра до вечера — в течение года.