Андрей Ерёмин - Отец Александр Мень. Пастырь на рубеже веков

Освобождение от греха… Что можно сказать о первородном грехе? Что об этом говорит богословие ?

<���…>

С самого начала Бог призвал человеческий род к союзу, к сотрудничеству. И с самого начала этот род отказался от этого призыва. Первородный грех и заключался в этом отказе. Второе его значение состоит в том, что наследственный грех, который сказывается на каждом из нас ещё при рождении, проявляется в том, что мы будем участвовать в грехе мира собственным отказом.

Наш отказ обусловлен греховностью, которая загрязняет мир. Никто не может сохранить здоровыми лёгкие, если он дышит смогом. Никто не может быть безгрешным в греховном мире — мире без Иисуса.

Таким образом, мы прибегаем к Крещению, чтобы выразить свою радость о том, что мир не замкнулся в грехе, что Христос открыл мир для любви, от которой тот отказался. Эта любовь, эта благодать ныне представляет собой часть мира. Мы любим, потому что Бог полюбил нас прежде. Эта любовь оживляет нас. Этот свет озаряет каждого входящего в этот мир. Благодать, как и грех, касается каждого, ибо для всех человеческих существ возможны как любовь, так и грех, как разъединение, так и любящий союз. Когда люди достигают такого возраста, чтобы сделать выбор, та или иная возможность становится реальной, но Христос определяет выбор в пользу благодати.

Грех не может стать реальным в человеке, не имеющем личного выбора, а благодать — может! Может даже прежде, чем люди её сознательно выберут или даже просто почувствуют, ибо благодать — это любящий Бог…»

Духовник батюшки в 50–е годы, священник Николай Голубцов, по воспоминаниям отца Александра, никогда не говорил проповеди, но основной упор делал на общие исповеди. Их ввёл в церковную практику в XIX веке ещё святой Иоанн Кронштадтский. С годами и отец Александр стал уделять общим исповедям всё большее внимание.

Перечитывая их тексты, слушая сохранившиеся записи на магнитофонных плёнках, мы обнаруживаем в них все основные мысли Святых Отцов о духовной жизни. Но самое главное, что они применимы не к монашеской жизни прошлых веков, а к нашему времени.

Исповедь — это таинство Покаяния, где священник более всего выступает как пастырь. Во время исповеди он может обратить внимание кающегося на то, что мешает его духовной жизни, и помочь ему исцелиться. Но спасительная сила таинства проявляется только при сознательном и ответственном участии в нём и священника, и того, кто пришёл на исповедь. Важна также искренность и готовность верующего следовать получаемому совету. Такая готовность, по сути, становится тождественна смирению.

«Обращение ко Христу, Новое Рождение, дар Духа Святого, Тело и Кровь Христовы сделали нас «не имеющими пятна или порока» (Еф 1.4). Однако новая жизнь, полученная через христианское посвящение, не исключила слабости человеческой природы и склонности ко греху. Она остаётся в крещёных, чтобы они с помощью благодати Христовой закалялись в борьбе христианской жизни». [179] Катехизис Католической Церкви. М., 1996, с. 338 .

В современном виде таинство Покаяния появилось приблизительно в VI‑VII вв. Это уже было время государственного христианства, страшного понижения требований к духовной жизни. В первоначальной Церкви всё было не так. В первые века к исповеди прибегали в чрезвычайных случаях, и она «была связана со строжайшим наказанием. Грешники каялись в своих грехах публично и часто в течение многих лет, прежде чем получали дар примирения». Они также не допускались к Евхаристии.

Так строго исповедовались всего в трёх грехах: отступничестве (или идолопоклонстве), убийстве и прелюбодеянии. Позже добавилось воровство. (Другие грехи искупались взаимным примирением, молитвой, добрыми делами и т. д.) «В «чин кающихся» могли допустить человека крайне редко, в некоторых регионах — только один раз в жизни». Если же кто‑либо вновь впадал в грех, это считалось знаком, что человек каялся неискренне. После покаяния и отпущения нередко исполняли какую‑нибудь епитимью.

В конце VI в. установился обычай «частного», тайного покаяния в явных и в скрытых грехах непосредственно священнику. «Эта новая практика предусматривала возможность повторения и таким образом открывала путь к регулярной исповеди. Она позволяла включать в одно и то же покаяние как тяжкие, так и обыденные грехи. Это та форма таинства, которая используется в церковной практике вплоть до наших дней» [180] Там же, с. 343 .

Объясняя смысл таинства исповеди, отец Александр подчёркивал, что наше покаяние является и плодом нашего усилия, и даром Божественной благодати. Божественная жизнь, хотя и сходит к нам с неба, но не без участия человека, и это участие заключается не в ритуалах, а в намерении ума и в открытости сердца Богу. Только во взаимодействии свободной человеческой воли и Божественной благодати возможно достичь нового уровня преизбыточной жизни.

Спасение — это второе рождение. «Кто горит огнём Духа, тот побеждает тьму и грех мира», — говорил батюшка. Если мы не побеждаем свои грехи, то только потому, что не открыли ещё своё сердце и не обрели второе рождение. Задача отца Александра как исповедника заключалась в том, чтобы открыть сердца кающихся, чтобы Сам Господь в них вошёл и их преобразил.

«Таинство исповеди часто называют вторым Крещением, потому что в нём происходит как бы обновление человека, рождение его заново. Та драма, катастрофа, трагедия между Богом и человеком, которая была рождена грехом, снимается Божественным милосердием, Божественной благодатью.

Именно ХАРИС, благодать, снимает гнев Божий, то есть состояние напряжения между Богом и человеком. Совершается некое чудо…Но кто совершает это чудо? — Христос! Кто имеет власть оставлять грехи? — Христос.

Он прощает грехи. “Иди, чадо, отпускаются тебе грехи твои”. Сколько раз Он говорит это. И Он оставляет эту власть Церкви. Чтобы люди всегда видели Его на земле. “То, что вы свяжете на Земле, то будет связано на Небе”».

Отец Александр понимал грех не как нарушение моральных норм или церковных правил, но прежде всего как удаление человека от Бога. Батюшка часто в резких выражениях обрисовывал такое состояние человеческой души. Но делал это не для того, чтобы унизить человека, а чтобы пробудить в нём устремлённость к покаянию и к Богу.

На самом деле, именно такова была цель составителей практически всех православных молитвословов, где подчёркивается грешное состояние молящегося. Так чувствовали себя все святые, таким образом происходит верная настройка души.

Вот главное, что должен понимать кающийся, по мнению отца Александра: исповедь нужна не для того, чтобы изгонять грехи, а чтобы стать принципиально другим человеком. «Потому что, если косить грехи, как траву, остаются невырванными корни, и сорняки опять вырастают. Но сами мы другими не становимся — для этого нам нужна сила Божия».