Аркадий Сахнин - Не поле перейти

Иван стал тащить из погребка своего друга, бормоча:

- Вася, ну что же ты? Слышишь, Васенька? Ну, вставай!

Алексей Кузьмич, должно быть, не сообразил помочь Ивану или побежать к соседям и позвонить в "Скорую помощь". В волнении он шагал по комнатам своей квартиры, время от времени заглядывая в кухню и еще больше нервничая оттого, что Иван так долго возится.

Но Иван не был виноват. Вытащить через эту щель большое недвижное тело оказалось нелегко. Придерживая голову друга, чтобы не повредить ее, он тащил его, всхлипывая, как девчонка.

Наконец он вырвал из ямы тело и, ухватив Васю под мышки, потащил к выходу.

Алексей Кузьмич бросился ему помогать. Он шел впереди, открывая все двери. Жена Алексея Кузьмича и их взрослая дочь тоже сильно волновались и всплескивали руками.

Во дворе какая-то соседка, увидев странные шрамы на ладони и на лице Васи, сказала, что он побит электрическим током и срочно требуется искусственное дыхание.

Иван начал энергично делать искусственное дыхание, хотя не очень отчетливо представлял, как это следует делать.

Алексей Кузьмич с нетерпением и надеждой смотрел на Васю, досадуя, что тот до сих пор не открывает глаза. Так продолжалось минут пятнадцать, и Алексей Кузьмич все не решался выпустить из своего поля зрения это дело, пока пожилая женщина, стоявшая рядом, не закричала на него злым голосом:

- "Скорую помощь" хоть вызовите!

Не теряя больше ни секунды, Алексей Кузьмич побежал звонить.

Врач "Скорой помощи" товарищ Рогова сказала, что машины нет, но вот-вот, буквально через две-три минуты, подойдет. Она просила поскорее дать необходимые для врача данные, чтобы потом уже не задерживать машины.

Поголов быстро ответил на ее вопросы. Сказал, что человеку на строительстве стало нехорошо, что стройка находится по такому-то адресу. Адрес строительства сообщил точно. Оно было на той же улице, где и его дом, и на той самой стороне, и не так уж далеко.

Когда его спросили, упал ли потерпевший с лесов стройки, Алексей Кузьмич честно ответил: нет. А на надоедливые вопросы, что же все-таки произошло с человеком, он твердо сказал, что не знает.

Как на грех, от этих переживаний классный рукородитель запамятовал фамилию своего лучшего ученика, но, видимо, стесняясь признаться в этом, сказал, что фамилия пострадавшего ему неизвестна.

Повесив трубку, Алексей Кузьмич двинулся к месту происшествия, где Иван все еще делал Васе искуственное дыхание.

Алексей Кузьмич объяснил, что машины нет, и поняв это, Иван бросился на улицу и встал на пути проходившего мимо грузовика. Возмущенный шофер, который вез на вокзал срочный груз, стал было кричать на Ивана, но, взглянув на его лицо, тут же свернул к воротам.

Теперь весь двор был полон людей. Несколько человек подняли Васю и понесли.

Госпиталь для инвалидов Отечественной войны находился ближе, чем городская больница, поэтому грузовик помчался в госпиталь. Привалив Васю к себе на колени, Иван поддерживал его, чтобы меньше трясло, поправлял его вьющиеся волосы и плакал. Алексей Кузьмич молчал, а потом высказал мысль, которая, должно быть, одолевала его давно, а возможно, посетила только здесь в машине. Классный руководитель сказал своему ученику:

- В госпитале заявим, что этого человека мы подобрали на дороге, а кто он и что с ним, не знаем.

Иначе, понимаешь, Ваня, мне тюрьма.

Алексей Кузьмич хорошо знал Ивана Мисюру как дисциплинированного ученика и понимал, что тот не ослушается своего классного руководителя. Но на всякий случай перед госпиталем повторил свои наставления еще раз, как он это обычно делал в классе, когда хотел подчеркнуть и выделить главную мысль. Будучи лектором Бердичевского отделения Общества по распространению политических и научных знаний, он также постоянно пользовался этим приемом, пропагандируя и воспитывая в людях духовную чистоту, бескорыстие, честность, читая доклады о моральном облике советского человека. Вот так и сейчас, в машине, он повторил свою главную мысль: в больнице скажем, что этого человека мы не знаем.

Иван молчал, и Поголов понял, что все будет хорошо.

Когда они приехали и медсестра спросила у них, что случилось с парнем, а Алексей Кузьмич объяснил, как они на дороге подобрали неизвестного, Ивал закричал не своим голосом:

- Да что же вы говорите, Алексей Кузьмич!

Он рассказал, как было, но сестра сама уже поня~ ла и велела обоим немедленно делать человеку иск) сствегшое дыхание, пока она готовит все необходимое для врача, вызванного из другого корпуса.

Алексей Кузьмич объяснил, что не сможет выполнить ее просьбу, так как от волнений у него разболелась печень. Он ушел домой.

Весь свой опыт и знания, накопленные долгими годами, всю свою энергию приложил старый врач Марк Васильевич Фескж, чтобы спасти парня. Но он умер; слишком поздно привезли.

Специальная медицинская экспертиза установила, что кузнец Василий Иванович Сологуб, девятнадцати лет, роста 178 сантиметров, атлетического телосложения, был убит электрическим током.

На похороны Поголов не пошел. Но все это было ему ужасно неприятно, и после похорон он предлагал родителям Васи деньги, ничего взамен не требуя, только бы скорее они успокоились и чтобы уж раз и навсегда покончить с этим делом.

Его привлекли к ответственности по 165-й стагье Уголовного кодекса. В этой статье говорится, что за злоупотребление служебным положением, в результате чего наносится ущерб государству или отдельным гражданам, виновных следует лишать свободы от одного до трех лет. Если же это злоупотребление приводит к особо тяжким последствиям - до пяти лет.

Дело слушалось в большом, переполненном зале бердичевского суда. Приговор был оглашен не в том же зале, как положено, а в маленьком кабинете судьи.

Поголова присудили к одному году лишения свободы в исправительно-трудовой колонии. Житомирский областной суд приговор оставил в силе.

Областной прокурор с решением суда не согласился. Он опротестовал это решение как неправильное.

В своем протесте написал, что "суд избрал меру наказания, не отвечающую тяжести совершенного преступления", и мера эта, по его мнению, "чрезвычайно суровая". Он потребовал заменить Поголову один год лишения свободы на один год исправительных работ, без лишения свободы, по месту службы, с удержанием 20 процентов зарплаты. Президиум житомирского областного суда это требование удовлетворил.

Через три дня после гибели В. Сологуба Поголов был уволен со службы. А еще через три дня он ггэистутшл к новой работе. Его назначили мастером кондитерского цеха горпищекомбината, а спустя некоторое время по его просьбе перевели в другой цех, где делают целлофановые трубки для колбасы.