Игорь Анцышкин - 200 знаменитых отравлений

18 марта 1584 года, когда царю внезапно стало плохо, среди придворных началась паника – одни посылали за водкой, другие – в аптеку за ноготковой и лавандовой водой. Но Грозному нужен был только священник, и над полумертвым царем провели обряд пострижения и нарекли его Ионой. Под этим именем и отошел государь в мир иной. Странное течение болезни вызвало немало кривотолков, поэтому неудивительно, что после смерти царя пошли слухи о его отравлении злодеями-боярами. Дьяк Тимофеев писал об отравлении Грозного Годуновым и Вельским: «Жизнь же яростиваго царя… времени ближние сего зельства его ради сокращения участиа: Борис… сложившийся купно з двома в тайномыслии об убиении его с… царевым приближеным воз-лелюбником… Богданом Вельским». Голландский купец Исаак Масса писал в письме, что царь, по его словам, «день ото дня становясь все слабее… впал в тяжкую болезнь, хотя опасности еще не было заметно; и говорят, один из вельмож, Богдан Вельский, бывший у него в милости, подал ему прописанное доктором Иоганном Эйлофом питье, бросив в него яд: так ли это, было известно одному Богу». Одной из причин, которая могла подвигнуть Годунова на отравление, было желание Иоанна IV расторгнуть брак своего сына Федора с Ириной, сестрой Годунова. Но смерть царя последовала вовремя, и в ночь его смерти (с 18 на 19 марта 1584 года) на престол был возведен тишайший Федор, а с ним получил власть и его родственник Годунов. В пользу версии отравления свидетельствует последующая ссора между Годуновым и Вельским, вызвавшая опалу последнего.

Сомнительна ситуация и с завещанием Грозного. Иван IV, предчувствуя близость смерти, продиктовал завещание ближнему дьяку Савве Фролову, который вскоре скоропостижно скончался, из-за чего возникло подозрение в его отравлении, чтобы царское завещание не стало известно. Во всяком случае, при коронации Федора Иоанновича оно оглашено не было.

Здесь следует отметить, что Сталин как-то заметил, что одна из ошибок Ивана Грозного состояла в том, что «он не сумел ликвидировать пять оставшихся крупных феодальных семейств, не довел до конца борьбу с феодалами – если б он это сделал, то на Руси не было бы Смутного времени».

Когда ученые в XX веке вскрыли гроб, они не смогли ни подтвердить, ни опровергнуть факт отравления Грозного. В костях царя академиком М. Герасимовым было обнаружено повышенное содержание ртути, но это могло быть и следствием приема лекарств, в состав которых во времена Грозного часто входила ртуть.

На исходе XVI века, в бытность царем Бориса Годунова, приказные дела Московского царства зафиксировали расследование по факту отравления крымского царевича Мурат-Гирея.

Злодейство свершилось в Астрахани, где в эмиграции жил несчастный царевич и куда его конкуренты из Крыма прислали убийц. Как говорилось языком документов того времени – «бусурманы прислали ведунов и его испортили». Астраханские воеводы, которые по приказанию царя стерегли претендента на престол Крымского ханства, обнаружив, что царевич «испорчен», нашли ему лекаря-арапа. Арап сказал, что Гирея вылечить нельзя, пока не сыщут ведунов, которые его попортили. Взяв с собой стрельцов, пошел арап в юрты татар, что стояли у Астрахани, перехватал там ведунов и начал их мучить.

Ведуны, не выдержав допроса третьей степени, сказали: «Если кровь больных не замерзла, то можно пособить». Тогда умный арап велел ведунам метать из себя кровь в лохань, и они выметали всю кровь, которую выпили из сонного царевича, жен его и других татар и тем их «испортили». Ведуны рассказывали арапу по порядку: вот это кровь царевича, вот это его жен, вот это других татар; кровь царевича и одной из его жен вся замерзла, и потому ведуны сказали, что им живым не быть; чья же кровь не замерзла, и если помазать ею больного, то он останется жив.

Когда царевич умер от замерзания крови, то воеводы поспешили донести обо всем подробно царю; царь отправил в Астрахань следователя Астафия Пушкина, с приказом пытать ведунов, по чьему умышлению испортили царевича, «а после пытки пережечь». Пушкин пытал ведунов накрепко разными пытками, но расколоть не смог. Тогда тот же арап-следователь сообщил, что так у них ничего не допытаться. Он предложил положить им в зубы конские удила, повесить их за руки и бить их не по телу, а по стене против них. Такого психологического давления ведуны не выдержали и все рассказали.

Воеводы после пытки велели их сжечь, и жег тот же арап, как говорили свидетели, мастерски. Когда ведунов жгли, то слетелось «многое множество» сорок и ворон, что подтвердило правильность обвинительной позиции арапа. К сожалению, о дальнейшей следовательской карьере арапа сведений в царских приказах не осталось.

Имя Бориса Годунова, царя не наследственного, а вымоленного, в народе постоянно было связано с ядами. То ли характер такой у нового царя Московии был, то ли народ зряшное наговаривал. Только вот общее мнение было одно – травят в Кремле, и баста! Хотя, когда давали служилые люди подкрестную клятву новому царю, обещали не вредить ему ни ядовитым зельем, ни чародейством: «Мне над государем своим царем и над царицею и над их детьми, в еде, питье и платье, и ни в чем другом лиха никакого ни учинять и не испортить, зелья лихого и кореньев не давать и не велеть никому давать, и мне такого человека не слушать, зелья лихого и кореньев у него не брать; людей своих с ведовством, со всяким лихим зельем и кореньем не посылать, ведунов и ведуний не добывать на государское лихо. Также государя царя, царицу и детей их на следу никаким ведовским мечтанием не испортить, ведовством по ветру никакого лиха не насылать и следу не вынимать никаким образом, никакою хитростию. А как государь царь, царица или дети их куда поедут и пойдут, то мне следу волшебством не вынимать. Кто такое ведовское дело захочет мыслить или делать и я об этом узнаю, то мне про того человека сказать государю своему царю или его боярам, или ближним людям, не утаить мне про то никак, сказать вправду без всякой хитрости…»

Но Годунов-то такой клятвы не давал. В течение 20 лет Борис Годунов, потомок татарина Мурзы Четя, управлял Московией как правитель, а затем как самодержец. Один из членов польского посольства писал в Варшаву: «Годунов полон чар и без чародейства ничего не предпринимает». Но подкосил чародея голод, начавшийся в 1601 году и до самого 1604 года людей моривший. «А за то Господь покарал, что отроков невинных к иноземцам-табашникам посылал в студенты в Англию, Францию и Германию!» – кричали кликуши на площадях.