Алексей Волынец - Жданов

Советское руководство пыталось пройти по лезвию бритвы, выгодно остаться в стороне от мировой войны, не дав себя преждевременно втянуть в бойню. Георгий Димитров, генеральный секретарь Исполкома Коминтерна, приводит в своём дневнике высказывание Жданова весной 1941 года после оккупации гитлеровцами Югославии: «Балканские события не меняют общей установки, занятой нами в отношении империалистической войны и обеих воюющих капиталистических группировок. Германскую экспансию на Балканах мы не одобряем. Но это не означает, что мы отходим от пакта с Германией и поворачиваем в сторону Англии. Те наши люди, которые так думают, недооценивают самостоятельной роли и мощи Советского Союза. Им кажется, что надо ориентироваться либо на одну, либо на другую империалистическую группировку, а это глубоко неверно…» {387} 387 Цит. по: Марьина В. Георгий Димитров — советский гражданин: 1934—1945 годы: По материалам дневников Г. Димитрова (Окончание) // Россия XXI. 2007. № 4. С. 97.

Накануне вероятной войны, 4 мая 1941 года политбюро утвердило постановление «Об усилении работы советских центральных и местных органов», в соответствии с которым Сталин становился главой правительства — Совета народных комиссаров СССР, теперь уже официально сосредоточивая в своих руках не только партийную, но и государственную власть. Постановление прямо касалось и Жданова: «Ввиду того, что тов. Сталин, оставаясь по настоянию ПБ ЦК первым секретарём ЦК ВКП(б), не сможет уделять достаточного времени работе по Секретариату ЦК, назначить тов. Жданова А.А. заместителем тов. Сталина по Секретариату ЦК…» {388} 388 Там же. С этого дня Андрей Жданов официально становился вторым человеком в правящей партии — а с учётом роли ВКП(б) и вторым человеком во всей властной иерархии СССР.

Первым заместителем Сталина в Совнаркоме назначался «ленинградец» Николай Вознесенский. Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) теперь возглавлял ещё один старый товарищ нашего героя — Александр Щербаков. При этом он возглавлял и Московский комитет партии. Он и Вознесенский также войдут в образованную в конце мая 1941 года Комиссию по военным и военно-морским делам при Бюро Совнаркома СССР В начале июня, сменив арестованного Бориса Ванникова, наркомом вооружений СССР станет «ленинградец» Дмитрий Устинов. Таким образом, накануне Великой Отечественной войны ждановская команда становится наиболее значительной и влиятельной группировкой среди партийно-государственного чиновничества СССР.

Наращивая власть и влияние в масштабах всей страны, Жданов не забывал и Ленинград. К маю 1941 года завершилось строительство ленинградского Дома Советов, который должен был стать главным зданием нового городского центра. Оставались лишь некоторые отделочные работы, и самый большой административный дворец СССР запланировали открыть 7 ноября 1941 года. В это же время полным ходом развернулось строительство ленинградского метро — второго в СССР после Москвы. За год предполагалось проложить тоннели первой линии. В начале июня 1941 года ленинградские метростроевцы приступили к созданию вестибюля первой подземной станции.

Влияние Жданова в стране усиливалось, а вот состояние здоровья становилось удручающим: обострились сердечные проблемы, появились симптомы диабета. После двух десятилетий работы на износ, заваленный бесчисленным количеством задач и проблем, второй человек в правящей партии стал почти инвалидом.

Незадолго до начала войны, 10 июня 1941 года, политбюро рассматривало записку начальника лечебного управления Кремля о необходимости предоставить Жданову месячный отпуск в Сочи в связи с болезненным состоянием и «общим крайним переутомлением». Заботами Сталина Жданов получил больше, чем просили врачи. По сталинской резолюции политбюро приняло решение: «Дать т. Жданову отпуск в Сочи на 1½ месяца» {389} 389 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1315. Л. 152-153. .

Как всё вышло на деле, вспоминает Юрий Жданов: «В июне 1941 года Политбюро приняло решение о предоставлении очередного отпуска для лечения моему отцу. 19 июня отец приехал в Москву из Ленинграда и отправился к Сталину. Там он поделился своей тревогой: в немецком консульстве какая-то возня, уничтожают документы, вскоре всё может начаться.

Сталин на это: "Нам известно, что немцы планировали нападение на 15 мая. Теперь они завязли на Балканах. Немцы в этом году упустили наиболее выгодное для них время для нападения. Скорее всего, это случится в сорок втором. Поезжайте отдыхать. Правда, тревожит то, что немцы не опубликовали в своей прессе опровержение ТАСС".

Знаменитое опровержение ТАСС от 14 июня 1941 года опровергало распространившиеся слухи, будто наступило осложнение советско-германских отношений, что не исключена конфликтная ситуация. Опровержение ТАСС, по словам отца, было пробным шаром…

Всей семьёй мы отправились в Сочи. По дороге отец с тревогой говорил: "Успеем ли доехать?" 21 июня мы были на месте. Утром 22-го мать вошла в мою комнату и сказала: "Война". Наступила новая эпоха.

В Москву мы вернулись поздно, 25 июня. По дороге война являла своё лицо колоннами новобранцев и крест-накрест заклеенными белой бумагой окнами домов.

Отец стразу же отправился к Сталину. Мы ждали его допоздна, он вернулся ночью. Вот его слова: "Пал Двинск. Горит Минск. Немцы наносят главный удар на Ленинград. Настроение Сталина тяжёлое: "Мы не сберегли завещанное нам Лениным… Немедленно отправляйтесь в Питер"…» {390} 390 Жданов Ю.А. Взгляд в прошлое. С. 157—158.

Юрий Жданов ошибся — журнал посещений кремлёвского кабинета Сталина зафиксировал его разговор со Ждановым вечером 24 июня. Но переданный разговор со Сталиным достоверен. Вечером 24 июня в Кремле уже знали, что танковые части немецкой группы армий «Север» прорвались к Двинску (Даугавпилсу), на тот момент это был один из самых глубоких прорывов. В соответствии с планом «Барбаросса» Ленинград действительно был стратегической целью группы армий «Север». Против советского Прибалтийского фронта в первые дни войны наступали две германские танковые группы из четырёх, так что 24 июня вполне мог быть сделан вывод о главном ударе немцев в северо-восточном направлении, на Ленинград.

23 июня была образована Ставка Главного командования (позднее — Ставка Верховного главнокомандования), и спешивший в столицу Жданов был назначен постоянным советником при Ставке. В Москве он пробыл несколько часов — в ближайшие полгода вернуться сюда ему будет суждено только дважды и на короткое время: в августе — на несколько часов для доклада Ставке накануне окружения Ленинграда, и в декабре 1941 года самолётом, на сутки покинув блокадный город…