Алексей Волынец - Жданов

Для Жданова это было неприемлемо: «В результате недостатков в партийно-политической работе усугубились трудности восстановления. ЦК не должен скрывать, что трудности есть, но текучесть, связанная с неустроенностью, она усугубляется ошибками и недостатками в работе руководства» {526} 526 Там же. .

Особую тревогу нашего героя вызвал следующий факт: в Сталинской парторганизации стали требовать от шахтёров-коммунистов партийной клятвы в том, что они обязуются во что бы то ни стало выполнить производственное задание. Однако такие экстраординарные «моральные» меры хорошо показывали, что по сути власть на местах оказалась бессильной должным образом организовать производственный процесс. На заседании Секретариата ЦК Жданов весьма эмоционально оценил подобные действия партийного руководства города Сталино. Его эмоции передаёт даже стенограмма: «Клятвы и всякие штуки, которые представляют из себя, по моему мнению, уже верх извращения политической и партийной работы, ибо поставить несколько десятков тысяч людей под угрозу стать клятвопреступниками перед партией, — я считаю, что это означает, мягко выражаясь, — на это могут идти только у последней черты… Это последний резерв. Какие ещё мероприятия политического воздействия могут быть в отношении этих 30 000, если они не сдержали клятвы?» {527} 527 Там же.

Не умея использовать политические методы воздействия, чиновники прибегали к репрессиям, благо для них в Донбассе на шахтах работало немало людей, принудительно мобилизованных на восстановление угольной промышленности или осуждённых к таким работам в административном порядке. «Вы обратили внимание на некоторое смешение отношения к кадровым рабочим и к спецконтингенту? Есть некоторое перенесение на всю рабочую массу методов, которые применяются к концлагерникам или к спецконтингенту. Разве бывшие кулаки не воевали в ВОВ, разве из них не выходили почтенные люди? Уголовники воевали, а здесь ведь не уголовники, а менее скомпрометировавшие себя люди. Если по два месяца к ним не обращаться с политическим словом, то, ведь, такого положения нет даже в органах ГПУ, в концлагерях…» {528} 528 Там же. — возмущался Жданов.

Основным недостатком в руководстве обкомом Жданов назвал «одностороннее увлечение мелкой хозяйственной работой в ущерб партийной работе, в ущерб вопросам культуры и быта» {529} 529 Там же. Л. 47. . Причём он специально подчеркнул, что «это ошибка не практическая, это ошибка политическая». Эту ошибку наш герой разъяснял так: «Обком, вместо того, чтобы наладить контроль за деятельностью советских учреждений, опирается в руководстве на шахты, тресты и комбинаты, никого кроме не видит — не видит ни торговых организаций, ни клубов, ни жилищных организаций. Вцепился как клещ обком в хозяйственных руководителей и с ними всё время под ручку гуляет…» {530} 530 Там же.

По мнению Жданова, ситуация исправится только тогда, когда партийные организации возьмут под постоянный контроль все культурно-бытовые учреждения: «…Поворот будет тогда, когда в обкоме станут постоянными отчётчиками руководители этих учреждений» {531} 531 Там же. Л. 49. . При этом Жданов оговорился: «В ЦК нет людей, которые считают, что вы можете за полгода построить всё жильё и все клубы. У нас нет таких людей, которые думают, что вы можете делать чудеса…»

Жданов прекрасно понимал всю сложность восстановления нормального быта в послевоенных условиях. В Сталине, где всё было сконцентрировано на восстановлении угольной промышленности, рабочим приходилось жить даже в бывших овощехранилищах. Обращаясь к местным партийным руководителям, Жданов сумел очень прочувственно сформулировать необходимость особого подхода к людям в таких условиях: «Надо перекрывать недостатки, если хотите объективные, внимательностью. Русский человек очень терпелив, а внимание и заботу он ценит очень высоко. Он вам простит и двойные нары, и овощехранилища, но не простит вам отсутствия элементарного внимания» {532} 532 Там же. .

Слова о «русском человеке» были отнюдь не случайными в лексике Жданова. Национальная тема, тема русского народа с конца Великой Отечественной войны стала одной из ключевых в идеологии и пропаганде позднего сталинизма. Тон здесь задавал, конечно, сам вождь — достаточно вспомнить знаменитый тост Сталина за русский народ в мае 1945 года. Но думается, не будет ошибкой утверждать, что наиболее активными и последовательными проводниками русской темы стали именно «ленинградцы» и другие выдвиженцы Жданова.

Ещё в годы войны Ждановым была сформулирована и неизменно поддерживалась следующая максима, наиболее громко и значимо высказанная им на всю страну 6 февраля 1946 года в программном выступлении перед избирателями Володарского избирательного округа Ленинграда, откуда Жданов баллотировался в Верховный Совет СССР: «…Наш великий советский народ и его руководящая сила — русский народ» {533} 533 Жданов А.А Речь на предвыборном собрании избирателей Володарского избирательного округа гор. Ленинграда 6 февраля 1946 года. С. 7. .

«Ленинградцы» Жданова развили эту формулу уже применительно к городу на Неве — на одном из предвыборных собраний коммунистов в начале того же 1946 года Алексей Кузнецов, только что взлетевший в заоблачные выси ЦК, провозгласил: «Можно без преувеличения сказать, что одним из передовых отрядов русского народа, храбрым и в то же время скромным, деятельным и в то же время не кричащим о себе, является отряд ленинградцев, на долю которых выпали в этой войне самые тяжёлые испытания…» {534} 534 Ленинградское дело. С. 37.

Эти русофильские настроения «ленинградской группы» наиболее ярко (хотя на тот момент и скрыто от глаз даже высшей номенклатуры партии и тем более остального мира) проявились в процессе работы Сталина и Жданова над проектом новой программы ВКП(б). И здесь можно говорить даже об идейной борьбе двух старых друзей, подельников и соратников вокруг одного из самых ключевых вопросов нашей истории — русского вопроса.

Сложные и скрытые процессы внутри сталинского политбюро вокруг первого послевоенного съезда партии косвенно отражены в мемуарах сына нашего героя Юрия. Отражены со слов его матери Зинаиды, с которой Андрей Жданов, в семье человек мягкий и зависимый от жены, несомненно, делился некоторыми (но, будем справедливы, лишь некоторыми) рабочими переживаниями.

«Анализируя итоги прошедшей войны, — пишет Юрий Жданов, — в узком кругу членов Политбюро Сталин неожиданно сказал: "Война показала, что в стране не было столько внутренних врагов, как нам докладывали и как мы считали. Многие пострадали напрасно. Народ должен был бы нас за это прогнать. Коленом под зад. Надо покаяться". Наступившую тишину нарушил отец: