Феликс Медведев - Сильные женщины. Их боялись мужчины
- Название:Сильные женщины. Их боялись мужчины
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Алгоритм
- Год:2011
- Город:М.
- ISBN:978-5-6995-1072-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Феликс Медведев - Сильные женщины. Их боялись мужчины краткое содержание
Книга известного журналиста и писателя Феликса Медведева — о знаменитых женщинах, звездах кино и сцены, женах и музах не менее знаменитых мужчин, подругах, любовницах…. Среди героинь — Галина Вишневская, Элина Быстрицкая, Мирей Матье, Катрин Денев, Майя Плисецкая, Людмила Гурченко, Елена Образцова, Алла Демидова, Тамара Гвердцители, Ольга Кабо, Алла Пугачева, Анастасия Волочкова… Многие из них считают свои судьбы удавшимися, счастливыми, некоторые полагают, что в их жизни было не так много хорошего, не хватало любви и заботы. Но всех объединяет стремление чувствовать себя в этом мире, в своей профессии, в отношениях с «сильной половиной» самодостаточными и уверенными. Хотя книга складывалась в течение нескольких лет, она современна, ведь судьбам, историям жизни талантливых, ярких героинь, поведанным ими самими, будут сопереживать и сегодня, и завтра.
Сильные женщины. Их боялись мужчины - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Татьяна: Хотите напоследок смешной прикольчик о нас с Леной? Когда моему Алешке было два года и сестра гостила у меня в Москве, он подбежал к Лене и со слезами на глазах испуганно спросил: «Мам, а где моя мама?» В этом эпизоде вся наша с Леной счастливая судьба.
ЛЮБОВЬ И НЕНАВИСТЬ МАЙИ ПЛИСЕЦКОЙ
Ее мама рассказывала композитору Пахмутовой: «Майя такой родилась, в два-три года у нее танцевали даже пальчики». Это точно: Плисецкая слушает музыку и изображает ее телом. Только одна Анна Павлова достигала такого художественного воплощения, граничащего с волшебством, когда Жизнь и Смерть, Тело и Дух в неразрывном сплетении воспевали их единство, считал блистательный ученик Дягилева Серж Лифарь.
На старой диктофонной пленке сохранилась запись моей беседы с Сергеем Образцовым, было это году в восьмидесятом. Не знаю, почему я решил спросить его, кукольника, о балерине. И получил неожиданный ответ, который нынче, когда, слава богу, Плисецкая с нами, весьма актуален и звучит злободневно:
— Сказать о Плисецкой, что она великолепная балерина, значит, сказать мало, почти ничего. Плисецкая — законченное произведение искусства, которое мы должны ценить, как ценим мрамор Фидия или Микеланджело. А знаете, что страшно: в каждом ее движении, в лебединых извивах рук и тела, в блеске вдохновенного взгляда — и ангел, и дьявол. Я верю в чудо, я верю в магию небес — поэтому и соединяю несоединимое.
Говорят, что подобная, как у Плисецкой, комбинация физических данных и духовного начала встречается раз в сто лет.
Балерина родом из еврейской семьи. Ее дедушка держал в начале века стоматологическую клинику. Еще недавно на двери, за которой он эскулапничал, висела весьма характерная табличка: «Зубной врач Михаил Мессерер. Студенты и солдаты бесплатно». Каково?! Впечатляет! Все дети в этой семье, а их было одиннадцать, посвятили себя искусству. Суламифь и Асаф ушли в балет. Оба стали звездами Большого театра, выдающимися педагогами. Мама Майи Рахиль Рабыла в свое время была соперницей легендарной Веры Холодной. Ее папа — дипломат.
Снова свидетельствует современник. Тетя Майи Михайловны, звезда немого кино, художница Анеля Судакевич , в свои 94 года рассказывала мне следующее:
— Отец Майи был очень интересным человеком огромной энергии. И почему-то он выбрал себе странную командировку на экзотический остров Шпицберген, и Маечка еще девочкой полетела с отцом. Ее первые детские впечатления связаны с суровым и, наверное, красивым краем. Когда же дипломат Плисецкий вернулся в Москву, его тут же арестовали. Тогда это было обычным делом. Его детей Майю и Алика мы, то есть я и мой муж Асаф Мессерер, взяли себе на воспитание. Майю определили в школу Большого театра. Так началась биография великой балерины. Почему великой? Потому что…
Впрочем, вот как об этом рассуждает режиссер Феликс Слидовкер, снявший о балете неисчислимое количество документальных фильмов. Одно время я был с ним знаком, и сам слышал его потрясающие истории о работе над фильмом про Плисецкую:
Балет — это ежедневная добровольная каторга. Если балетный человек не позанимается три дня — беда.
Если семь дней — катастрофа. Каждый день, как «Отче наш», — класс. Потом репетиция. Потом спектакль. Каждый день одно и то же — монотонно, тяжело, неотвратимо. Но сколько бы я ни снимал Майю, в какой бы ситуации ее ни видел — она ни разу не была некрасивой, усталой. У нее никогда ничего не болит. После тяжелейшей съемки она вошла в гримерную, переоделась, вышла, и мы упали. Богиня, газель, красивая, свежая, молодая! После 14 часов тяжелой работы. И мимоходом бросила: «Да это я к Косыгину на день рождения…» Да, она всегда в форме, всегда собранна, внимательна не только к себе, к другим. Она всегда на высшем уровне. И требует этого уровня от других. Костюмер должен быть красивым. Гример хорошо пахнуть. Это не капризы примадонны. Она не знает полумер.
Теперь понятно, почему Плисецкая — великая? Плисецкая мыслит образами. Ее высказывания — готовые афоризмы, в них и мудрость, и страсть. Характерец у Майи Михайловны еще тот. Она всегда говорит то, что думает. Таких не любят. Таких боятся. Таких ненавидят. Не было начальника, которому бы она не говорила правду в глаза. Не было уборщицы, в разговоре с которой она повысила бы голос. Любовь Плисецкой и ненависть Плисецкой равнозначимы. Она испепеляет. Одной из причин ее предолгого уже пребывания за рубежами нашей родины стали отношения в Большом театре. Вот прямая речь великой непримиримой одному корреспонденту:
«С Большим театром не может быть никаких контактов. Тридцать лет мы были под игом Григоровича. Сейчас таких «Григоровичей» два — Васильев и Гордеев.
Оба клялись, что не будут ставить спектакли, и оба в первый же день свои клятвы нарушили. Поведение Гордеева вообще ни в какие ворота не лезет — непристойность какая-то! Образец того, как не должен вести себя человек. Такое же и его творчество. Композитор Свиридов запретил свою вещь в постановке Гордеева. «Этот ужас не может быть на мою музыку», — сказал он».
Согласитесь, не каждый решится вот так — по авторитетам, по кумирам, по на-чаль-ни-кам. Для Плисецкой нет бога, кроме Бога. (Впрочем, сам не слышал, но другие говорят о хуле: великая-то того, может и матом покрыть.) Что ж, если так — значит характер, мощь. Риск не упасть в глазах других. Помню, году в 87-м в «Огоньке» была напечатана статья Андрея Караулова «Плисецкие миллионы». По тем временам страшная правда о финансовых взаимоотношениях между балериной и министерством культуры. Публикация произвела шок среди миллионов читателей. Плисецкая давала стране миллионно-долларовую прибыль, а взамен великой балерине позволялось брать в свои командировки… кипятильник и рыбные консервы. Плисецкая взорвалась. И этот взрыв кончился разрывом. Майя Михайловна с той поры проживает в Испании и в Германии, а в Россию наведывается лишь на конкурсы «Майя» и по каким-то чрезвычайным обстоятельствам.
— Она очень дружит с моим Борей (художником Борисом Мессерером. — Ф.М. ) и Беллой (его женой, поэтессой Беллой Ахмадулиной. — Ф.М. ), — с теплотой рассказывала Анеля Алексеевна, — пришла Маечка и ко мне в гости. Подарила духи, приятно.
Помню, как в семидесятых годах Плисецкая показала в Доме литераторов свое «Болеро». Зал был ошеломлен. Лично я ничего более эротичного в своей жизни не видел. В те закрыто-сусловские времена такая откровенность казалась почти фантастикой, вызовом. Специалисты утверждают, что «Болеро» — это самое сложное из всего, что танцует Майя: почти двадцать минут она стоит на высоких полупальцах. Немыслимое, нечеловеческое мастерство.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: