Александр Колмогоров - Мне доставшееся: Семейные хроники Надежды Лухмановой

В 1815 году бывший Обер-полицмейстер Москвы сенатор П. Н. Каверин, махнув рукой настоявший в руинах после страшного пожара обширный Монетный двор с многочисленными лавками Охотного ряда (на территории нынешней гостиницы «Москва»), продал весь участок Лухманову. Предприимчивый купец отстроил на пепелище новые каменные торговые ряды. Единый ансамбль городского торжища, принёсшего владельцу немыслимые доходы, подчёркивали трое ворот со стороны Тверской, «Охотного ряда» и со двора Курманлеевой [27] П. В. Сытин. Из истории московских улиц, стр. 90, М., 2000 г. .

В благодарность Отцу Небесному за успешное предприятие купец в 1817 году обновил живопись на Церкви Введения во храм Пресвятой Богородицы (Б. Лубянка, 3).

А вот как описывал в 1820 году журналист «Отечественных записок» П. С. свои впечатления о развалах антиквариата в торговых помещениях этого московского предпринимателя: «… Введу тебя в магазин г-на Лухманова, в коем увидишь ты образчики богатств всех веков, всех земель и во всех родах. Картины, мраморы, бронзы, фарфоры, кристаллы поражают повсюду взоры посетителя; жемчуги, бриллианты, яхонты, изумруды являются в разных видах и изменениях. Можно смело сказать, что ни в Лондоне, ни в Париже, ни в одной столице в свете нет подобного вместилища сокровищ искусств и природы, и нет человека, который бы ни нашёл здесь чего-нибудь по своему вкусу…

Обладатель сих сокровищ есть также человек необыкновенный. Одарённый от природы самым тонким вкусом и проницательностью, он скоро образовал себя так, что никто не может равняться с ним в сей части…» [28] Отечественные записки. 1820. № 2. Ч. 1, стр. 221–230. СПб.

Имя светлой личности храмоздателя Дмитрия Александровича Лухманова увековечено в построенных им и поныне действующих в московском районе Косино-Ухтомский Свято-Успенском (Успения Пресвятой Богородицы) и Свято-Никольском (святителя Николая Чудотворца) каменных храмах. Они были возведены в 1818–26 годах на берегу Белого озера в бывшей царской вотчине, приобретённой купцом у последней её владелицы из потомков дворянского рода Телепнёвых в 1814 году. К 1839 году весь храмовый комплекс в селе Косино, включая и старую деревянную церковь, обнесли оградой с башенками, отчего своим внешним видом он стал напоминать некий монастырь.

77 лет от роду 1-й гильдии купец и владелец имения похоронен у западной двери Успенского храма августа 18 дня 1841 года в 7 часов пополудни, о чём и сейчас напоминает прихожанам надпись на чугунной надгробной плите. Как дань памяти поколений в 2004 году в Москве появилась Лухмановская улица [29] «Купца вспомнили через два века» в газете «Московск. среда» за 30.06. 2004 г. .

Добавим, что оценочная стоимость жилой недвижимости Д. А. Лухманова (домовладение 347 в 4-м квартале Тверской части) и его жены А. А. Лухмановой (домовладение 354 в 4-м квартале Арбатской части), приведённая в Московском адрес-календаре К. Нистрема (т. 3) за 1842 год, составляла весьма внушительную по тем временам сумму — 191 428 рублей серебром!

После смерти родителя 17-летний Афанасий под влиянием и с протекции шурина — ротмистра князя И. В. Волконского — поступает на военную службу [30] 1.02. 1842 г. РГВИА. ф. 395. оп. 41, д. 243. унтер-офицером в гусарский Его Величества Короля Нидерландского полк в городе Ленчиц Царства Польского. По всей видимости, он имел для этого достаточную подготовку, так как в его формулярном списке имеется запись: «читать и писать умею, российскую историю, географию и арифметику знаю».

Через 3 года молодой гусар за отличие производится в корнеты (первый офицерский чин в кавалерии). Однако, отдав дань военной романтике и в какой-то степени разочаровавшись в ней (в походах и делах против неприятеля не был, особых поручений от начальства не имел, орденами не награждался), поручик А. Лухманов, не имея замечаний по службе, увольняется из армии «по болезни» [31] 11.12.1848 г. Там же. . Будучи состоятельным наследником отцовских капиталов и недвижимости он возвращается в богатую и хлебосольную Москву.

К 22 годам Филимон отработал на чужих заводах почти 10 лет. За его плечами были доскональные знания кожевенного сырья и способов его выделки, связи и знакомства с поставщиками и покупателями товара. Имелся и небольшой, скопленный трудом и потом капитал. В какой-то момент пришла и уверенность в открытии собственного дела.

Законы государства, поощряя развитие промышленности и торговли, способствовали установлению свободы предпринимательства и ограничивали государственный контроль. Жалованная императрицей Екатериной II «Грамота на права и выгоды городам Российской Империи» от 21 апреля 1785 года давала « всякому, какого бы кто ни был состояния», вступать в купеческие гильдии при заявленном капитале от 1000 рублей. Тюмень как главнейший город сбыта фабричных и мануфактурных товаров, поступающих через Екатеринбург и старейшую в Сибири Ирбитскую ярмарку [32] Ирбитская ярмарка известна с 1643 г. Первоначально как место беспошлинной торговли на пути между Соликамском — Верхотурьем — Туринском — Тобольском, откуда и родилась пословица: «Съедутся в уголок, пошепчутся и разойдутся». , представляла в плане торговли широчайшее поле деятельности. Одновременно она замыкала на себе караванные пути из Китая (через Кяхту — Томск и Семипалатинск) и Средней Азии (через прилинейные Троицк и Петропавловск).

Но установленная Тобольским наместничеством в 1787 году для Тюмени Васильевская ярмарка заглохла уже к 1817 году. Открытая 15 января 1845 года новая ярмарка также не выдержала конкуренции с Ирбитской. Продажа товаров на ней уже к 1859 году упала с 1 030 000 до 210 070 рублей и затем на долгие годы скатилась, увы, до оборотов скромного торжка.

Будущий заводчик, не имея достаточных средств на открытие собственного производства, на первых порах ограничился торговлей сырьём и сбытом чужого кожевенного товара. С этой целью в 1846 году он вступил в купеческую гильдию, заявленный капитал в которую составлял уже 8000 рублей, одолжив необходимые средства в виде займа у родственников.

Мечтая о большем, Ф. Колмогоров 5 ноября того же года подаёт прошение в городскую думу об отводе ему земли под мастерские в 3-м квартале Зареки, рядом с хозяйством его дяди Василия Колмогорова. Участок по 25 сажен в длину и поперечнике располагался по улице Б. Заречная. Выписал себе Филимон из Москвы и только что поступившую в продажу «Купеческую арифметику. Руководство для купцов» А. А. Штейнгауза, пополнив ею свою пока ещё маленькую домашнюю библиотечку.

Последующие четыре года хлопотной торговой жизни не охладили пыла молодого купца. Его довольно скромные доходы оказались достаточными, чтобы позволить себе уже в 1850 году обзавестись собственной семьёй. К этому времени в городе (при 10 618 жителях) насчитывалось 390 гильдейских купцов, 32 фабрики и 272 лавки.