Амани Уисааль - Проданная в рабство

Разговор не складывался. Я рассматривала старую скатерть темно-зеленого цвета местами прожженную и мысленно призывала свой организм к терпению, мне было необходимо дождаться Жозефину, которая являлась неотъемлемой частью нашей троицы. Она получила свое имя в честь первой супруги Наполеона. С детства обожала быть в центре внимания и грезила об актерской карьере. Эту смешливую и улыбчивую девчушку обожали все, в ней была особенная магия, благодаря которой она располагала к себе собеседника с первых секунд общения.

– Жози не придет, – ледяной тон моей собеседницы остудил теплые воспоминания, которые вмиг рассыпались на мелкие части, словно прозрачные кристаллы воды.

– Она отказалась меня увидеть? – спросила я, почему-то волнуясь.

– Я ей не звонила. Мы не ладим.

– Это плохо…

– Я не спрашивала твоего мнения!

Я видела, как пульсирует жилка на ее виске. Это означало, что назревает буря и непременно разразится скандал. Так было в детстве: рассудительной королеве Марго ярость покрывала пеленой глаза и она искала жертву, чтобы избавиться от яда своей ненависти, отравив им организм жертвы. Она жалила раз за разом, пока не чувствовала, что ее оппонент слабеет, а после безоговорочной победы расцветала от улыбки и вела себя, как ни в чем не бывало, наслаждаясь своим превосходством. В схватках с бескомпромиссной Маргаритой страдали все – таков был ее характер. «Это хорошее качество! Девочка не даст себя в обиду, когда вырастет!» – говорила наша мама, утирая слезы. Ее романтичная натура тоже страдала в этих мимолетных сражениях. Посреди занюханной забегаловки была атмосфера ринга, на котором замерли две соперницы с почти одинаковым лицом.

– Ты представляла, что вернешься сюда спустя двадцать лет, и мы тебе расстелем красную дорожку и закажем оркестр?! – процедила сквозь зубы Марга. В ее глазах сверкали искры ненависти, словно перед ней был злейший враг, а не родная сестра, которую она видела последний раз пару десятков лет назад. Она медленно встала с неудобного стула, перевидавшего множество пятых точек, и громко произнесла на все кафе, будто находилась не в закусочной, а на огромной площади (кажется, в старину таких людей называли глашатаи):

– Вернулась наша восточная принцесса! Покинула свой золотой дворец и снизошла до нас, чтобы полюбоваться нашим никчемным существованием!

Мои щеки вспыхнули алым цветом. Я опустила глаза и ждала, пока она заткнется. Ее глотка извергала витиеватые тексты, в которых было столько желчи, что я с трудом боролась с желанием запихать ей в глотку пачку салфеток.

– Зачем ты это делаешь? – я прервала оскорбительное выступление Маргариты. В течение пары минут она сотрясала воздух, выставляя меня на посмешище перед посетителями забегаловки.

– Делаю что? – с вызовом произнесла сестра.

– Унижаешься, – мой голос звучал вполне уверенно и мягко. Уроки моего господина не прошли даром, он любил цитировать Конфуция и часто заимствовал мудрые строки древнекитайского мыслителя. Одну фразу он повторял чаще всего: «Благородный муж в душе безмятежен. Низкий человек всегда озабочен». Я, конечно, не была безмятежна в тот момент, но мне удалось сдержать гнев и не вступить в бой со своим потрепанным отражением, на который она меня так отчаянно провоцировала.

– Унижаюсь?! Я?., – удивленно произнесла Марга. Видимо такой поворот в разговоре «мудрая королева» не предвидела.

– Слушай, как там тебя… Лунная вода… – брезгливо выдавила она, захлебываясь бешенством. Я даже заметила в уголках ее губ белую пену.

– Мое имя Айсу, – уточнила я, кивнув с улыбкой. Я ощущала, как мое спокойствие ошпаривает кончики ее нервов.

– Катись обратно в свои Эмираты! И продолжай радоваться спокойной жизни. Тебе, в отличие от меня, не надо думать ни о чем! А мы тут в России выживаем! – задыхаясь возмущением, произнесла Марга. Вечер явно шел не по ее сценарию.

– Я понимаю, что ты больше не хочешь меня видеть… и я не хочу быть твоим раздражителем. Оставь мне адрес или телефон Жозефины. Я обещаю, что после этого не потревожу тебя никогда! – слова эти дались мне непросто. Я сглотнула ком в горле и терпеливо выжидала, пока Марга придет в чувства. Я боялась разрыдаться от обиды и снова вспомнила слова моего господина, который, перед тем как отпустить меня на родину, произнес:

– Ведь у твоих соотечественников принято говорить: никогда не возвращайся туда, где был счастлив. Зачем тебе ехать в Россию?

– Чтобы отрезать пуповину! – выдохнула я, немного лукавя. На самом деле в моей душе была надежда вновь обрести семью и больше не видеть стен моей благоустроенной «тюрьмы». В этом я никогда бы не призналась моему господину, потому что опасалась, что он передумает отпускать меня.

Прежде чем соответствовать идеальному образу восточной женщины я долго шла по пути совершенствования, на котором сама же и воздвигала преграды благодаря моему непокладистому характеру. Мудрость приходит с опытом. Отказаться от благ во имя собственных принципов – дело благородное, но бессмысленное. Я вовремя поняла: успешное сотрудничество дает хороший результат и важно извлекать максимальную пользу из сложившейся ситуации, не предавая при этом свои убеждения. Недаром люди придумали слово «дипломатия».

– Ты – строптивая кобылка! Чувствую, я намучаюсь с тобой, – произнесла женщина с излишней волосатостью над верхней губой. Звали ее Джамиля (я не уверена, что это настоящее имя), а родилась она в одной из стран, когда-то входящих в состав Советского Союза. О себе она говорить не любила. Все знали, что ее прошлое – жизнь в гареме, владелец которого умер. Вдовствующие восточные женщины, оставшиеся без попечительства своего господина – это настоящая трагедия. Часто их распродают, как домашнюю утварь. И мало кого ожидают приятные перспективы, скорее, это исключение.

Снова попасть в хорошее место могли лишь самые юные красавицы, остальные считались «залежалым товаром» – от них избавлялись, распределяя в бордели (если они к этому были еще пригодны), а старух гнали прочь в никуда. Говорят, что большая часть женщин, оставшихся без попечителя, гибла, умерщвляя себя. Я не удивлена! Лишенные самостоятельности особы, живущие в прочной золотой клетке, оказывались беспомощны перед неказистой действительностью, они напоминали рыбу, выброшенную на берег и бьющуюся в предсмертных конвульсиях. О такой участи Джамиля призывала нас не мечтать, обещая в обмен на старания создать все условия для приличного существования. Бывшая жительница гарема видимо родилась под счастливой звездой, ей удалось выжить и перешагнуть черту бедности, организовав пусть и сомнительное, но доходное дело.