Александр Михайловский-Данилевский - Описание Отечественной войны в 1812 году

«Я остановил корпус в Аристове и далее не пойду, ибо вблизи большие неприятельские силы не дают возможности атаковать. Кавалерию подвину я вперед для наблюдения за неприятелем, не выпуская его из вида. На Боровскую дорогу пошлю сильнейшие партии узнать о количестве и роде войск, туда следующих, что довольно может обнаружить неприятеля» [456].

Доставление Князю Кутузову столь важного донесения поручено было находившемуся при Дохтурове за дежурного Штаб-Офицера, Болговскому. Не доверяя быстроте своей лошади, Болговской взял для перемены несколько других лошадей и, несясь с возможной скоростью, прискакал в Леташевку прямо к Коновницыну, который, вместе с Полковником Толем, немедленно понес к Фельдмаршалу привезенное донесение и через несколько минут, по приказанию его, ввел в его избу Болговского. Фельдмаршал сидел на постели, в сюртуке, потому что на войне никогда по ночам не раздевался. Чувство радости сияло в глазах его. «Скажи, друг мой, – спросил он посланного, – что такое за событие, о котором привез ты мне весть? Неужели воистину Наполеон оставил Москву и отступает? Говори скорей, не томи сердца; оно дрожит!» Болговской донес подробно обо всем, происходившем в Аристове. Когда он окончил рассказ, Князь Кутузов захлипал от слез и, обратясь к образу Спасителя, произнес следующие слова: «Боже, Создатель мой! наконец ты внял молитве нашей, и с сей минуты Россия спасена!» [457]Фельдмаршал приказал: 1) Дохтурову употребить все способы для скорейшего перехода из Аристова к Малоярославцу и прикрытие Боровской дороги до прибытия туда главной армии [458]. 2) Ему же тотчас отправить 4 казачьих полка, усиленным маршем, для предупреждения неприятеля на Боровской дороге. 3) Платову со всеми казачьими полками и ротой конной артиллерии идти к Малоярославцу [459]. 4) Всей армии быть готовой к выступлению. 5) Милорадовичу сделать обозрение, стараясь открыть настоящее расположение неприятельского авангарда, и если этот авангард станет делать фланговый марш вверх по Наре, то отделить казаков и часть кавалерии для наблюдения за его движением, а самому Милорадовичу, с 2-м и 4-м пехотными корпусами и кавалерией, идти вслед за армией [460]. 6) Партизану Князю Кудашеву обратиться для поисков на старую Калужскую дорог [461]. 7) Калужскому Губернатору Каверину принять все нужные в таких обстоятельствах меры [462]. Вскоре после рассылки повелений Милорадович донес, что вследствие ложного нападения на Вороново, предписанного ему накануне, когда Дохтуров пошел к Аристову, и по всем известиям, какие можно было собрать, открылось, что неприятель тянется к новой Калужской дороге. Таким образом, не осталось и тени сомнения насчет умыслов Наполеона. Очевидно было, что он производил большое движение, намереваясь обойти Тарутинский лагерь слева и достигнуть Калуги через Боровск и Малоярославец. Надлежало спешить для преграждения ему пути, а как уже нельзя было предупредить его в Боровске, то Князь Кутузов положил вести армию на Малоярославец и там, соединенно с Дохтуровым и Платовым, дать Наполеону отпор. Выступление из Тарутина замедлилось несколькими часами, потому что под конец пребывания в укрепленном лагере надлежало посылать верст за 20 и далее на фуражировку, куда накануне было отправлено много лошадей из конных полков и артиллерии. Когда фуражиры возвратились, армия двинулась из Тарутина, 11 Октября после полудня, через Леташевку и Спасское. Милорадовичу велено, на другой день с рассветом, следовать за армией с авангардом по той самой дороге, по которой она пошла, а казакам его прикрывать марш со стороны Боровска [463].

Еще прежде получения сего повеления послал Милорадович своего Адъютанта Киселева, с казачьей партией, к Москве, приказав удостовериться, действительно ли очищена она от неприятеля, и узнать, что в ней происходило. Киселев вошел в Москву вскоре после выступления оттуда Мортье; таким образом восстановлено было прерванное в течение шести недель прямое сообщение армии с столицей.

К вечеру 11 Октября тронулись обозы за армией и совсем опустел Тарутинский лагерь. Не обагрились кровью твердыни, заслонявшие собой избраннейших защитников России, но под кровом их отдохнуло войско, собралось с силами, первое «ура!» возвестило бегство неприятеля, первое выражение радости блеснуло на лицах полков, приветствовавших в Тарутине зарю освобождения Отечества. Выходя из Тарутина, Князь Кутузов писал к помещице, Обер-Гофмейстерине Нарышкиной: «Река Нара будет для нас так же знаменита, как Непрядва, на берегах которой погибли бесчисленные ополчения Мамая. Покорнейше прошу вас, чтобы укрепления, сделанные нами близ Тарутина, укрепления, которые устрашили полки неприятельские и были твердой преградой, близ коей остановился быстрый поток разорителей, грозивший наводнить всю Россию, чтобы сии укрепления остались неприкосновенными…. Пускай время, а не рука человеческая их уничтожит; пускай земледелец, обрабатывая вокруг них мирное свое поле, не трогает их своим плугом; пускай и в позднее время будут они для России священными памятниками их мужества; пускай наши потомки, смотря на них, будут воспламеняться огнем соревнования и с восхищением говорить: «Вот место, на котором гордость хищников пала пред неустрашимостью сынов Отечества!» Сосед ваш, Князь Волконский, вызывается поставить памятник Русским воинам на земле принадлежащего ему селения Леташевки, но вы не имеете нужды воздвигать памятников. Тарутинские укрепления, грозно возвышающиеся между спокойными вашими нивами, будут сами по себе неизгладимыми следами Русского мужества и Русской славы».

Благодарность современников превзошла скромные желания Князя Кутузова, и Тарутино, где был первый рассвет победы, украсилось и первым, сооруженным во славу Отечественной войны, памятником. Сын Фельдмаршала Графа Румянцева-Задунайского, получив Тарутино в наследство от госпожи Нарышкиной, испросил в 1828 году позволение отпустить крестьян в вольные хлебопашцы, желая, чтобы сие село никогда не переходило в руки частным лицам. Крестьяне восчувствовали, что за такое пожертвование помещика обязаны они случаю, приведшему в 1812 году Русскую армию на их пажити, и изъявили готовность воздвигнуть монумент на собственной свой счет. Когда ИМПЕРАТОР НИКОЛАЙ ПАВЛОВИЧ соизволил на желание Графа Румянцева и просьбу крестьян, приступлено было к сооружению памятника, который окончен и освящен в 1834 году. На нем помещена следующая надпись: «На сем месте Российское воинство, предводительствуемое Фельдмаршалом Кутузовым, укрепясь, спасло Россию и Европу».

Состав и числительная сила армии, 11 Октября, были следующие: Пехотные корпуса 2-й, Князя Долгорукого, 3-й, Графа Строганова, 4-й, Графа Остермана, 5-й, или гвардейский, Лаврова, 6-й, Дохтурова, 7-й, Раевского, и 8-й, Бороздина. Кавалерийские корпуса: 1-й, Барона Миллера-Закомельского, 2-й (к коему после Бородинского сражения присоединен и 3-й), Барона Корфа, 4-й, Васильчикова, и кирасирский, Князя Голицына. Артиллерией командовал Барон Левенштерн. Во всех корпусах было: