Михаил Болтунов - Стратегическая разведка ГРУ

— Почему?

— Мне кажется, столько еды для солдата многовато. Им тяжело будет действовать после обеда на учениях.

Сказал то в шутку, а наутро вышли газеты с заголовком «Советский военный атташе считает, что на питание швейцарских солдат уходит много денег».

Этот вопрос был поднят в парламенте и питание сократили на три франка в день.

На очередной встрече, пожимая руку Стрельбицкому, начальник Генерального штаба сказал:

— Берегитесь, господин полковник! Наши солдаты вас побьют.

Всякий раз, когда Владимир Васильевич вспоминает эту историю, всплывают в памяти строки поэта: «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется». Что и говорить, верно сказано.

В Швейцарии продолжил Стрельбицкий и свою давнюю работу, которую начинал еще во Франции — поиск могил погибших советских воинов. Как правило, это были узники фашистских концлагерей, которые бежали оттуда и разворачивали на территории европейских стран партизанское движение. Таких захоронений в общей сложности в трех странах — во Франции, Бельгии и Швейцарии — Владимир Васильевич разыскал 17.

…В 1974 году подошел к концу срок швейцарской командировки полковника Стрельбицкого. За плечами — шесть лет работы в Берне. Пора было возвращаться в Москву.

Проводить военного атташе приехал лично начальник Генерального штаба.

— Отношения между армиями, — сказал он, — как известно, строятся на базе государственной политики. Так вот, военный атташе Советского Союза сделал много, чтобы эти отношения были дружескими.

Руководство военной разведки также высоко оценило деятельность полковника Стрельбицкого в Швейцарии. Он удостоился двух орденов: Красной Звезды и «За службу Родине в Вооруженных Силах» III степени.

Начальник военной разведки генерал армии Петр Ивашутин и так, и этак вертел в руках прибор, больше похожий на обычную шариковую ручку.

— Это и есть та самая лампа бегущей волны? Генерал-майор Стрельбицкий, который сидел напротив подтвердил:

— Да, она родимая, как же ее трудно добывали.

Ивашутин на минутку поднял глаза на Стрельбицкого и опять стал разглядывать лампу. В ГРУ знали, их «большой шеф» технику любил. В молодости пока не попал в органы, начинал свой трудовой путь технарем — окончил железнодорожную, потом профессионально-техническую школу, работал на механическом заводе, служил в авиации, учился в Военно-воздушной академии им. Жуковского. С тех пор у него осталась тяга ко всему техническому. Он следил за новинками техники, разумеется, в первую очередь по линии ГРУ, и потому удивить его было не просто. Однако чувствовалось, что в этот раз Ивашутин немало подивился изобретению, которое держал в руках.

— И за вот эту, — он запнулся, видимо подбирая словечко покрепче, но только крякнул, не решаясь выругаться при подчиненном, — такие деньги.

Владимир Васильевич понял это по-своему:

— Тогда, значит, товарищ генерал армии, обратно ее вернуть?

— Что ты! Никаких обратно. Заплатим. Я дам команду.

Генерал Ивашутин выдвинул ящик стола, бережно положил туда лампу и также осторожно задвинул ящик. И только тогда обратился к Владимиру Васильевичу:

— Ну, рассказывай, как там наш отстающий разведаппарат. У Стрельбицкого вытянулось лицо. Ивашутин улыбнулся и успокоил атташе.

— Пошутил я, Владимир Васильевич, столько лет марокканский аппарат у нас плелся в хвосте, что теперь даже и не верится.

И действительно, тот, кто служил в управлении в конце 60-х — начале 70-х годов, помнит, как на партактивах, на совещаниях у начальника Главного разведуправления постоянно склоняли «марокканцев». Марокко, конечно, не Европа. Хотя, как сказал однажды король Хасан II, если бы не Геркулес, который прорыл Гибралтарский пролив, то и Марокко было бы европейской страной.

Начальника военной разведки Советского Союза волновали, разумеется, не королевские экзерсисы на мифологические темы, а вполне реальная деятельность разведаппарата, расположенного в столице Марокко Рабате. Именно поэтому в 1976 году военным атташе в эту страну и был назначен полковник Владимир Стрельбицкий. Там за свою работу он получил орден «За службу Родине в Вооруженных Силах» II степени.

Уже через год, в 1977 марроканский разведаппарат вышел на одно из первых мест в ГРУ. За этот год было добыто 60 ценных документов. За все предыдущие 20 лет существования разведаппарата в Москву поступило 80 ценных материалов. Ну, как тут не задуматься о роли личности в истории?

В следующем году Стрельбицкий со своими сотрудниками вышел за пределы Марокко, у него появились агенты в США, Италии, Франции, Германии, Великобритании.

Благодаря выходу в третьи страны, были добыты десятки ценных документов, новейшие образцы техники и оружия. Один из таких образцов только что бережно положил в ящик своего стола начальник ГРУ генерал армии Петр Ивашутин.

Время встречи начальника военной разведки и его резидента в Марокко подошло к концу. Ивашутин пожелал Стрельбицкому успехов. Завтра Владимир Васильевич должен был возвращаться к месту своей службы.

Восемь лет прослужил в Марокко Стрельбицкий. Здесь он получил звание генерал-майора. За это король Хасан II назвал его «марокканским генералом».

Вообще, с присвоением звания вышла занимательная история. Прежде он не верил ни в предсказания, ни в вещие сны, но то, что произошло с ним, хочешь, не хочешь, заставило поверить.

После очередной успешной спецоперации по добыванию новейших образцов техники руководством было принято решение наградить марокканского резидента ГРУ. Но чем? У него уже с фронтовыми пять орденов. Осталось разве что к ордену «За службу Родине в Вооруженных силах» I степени представить. Правда, в ту пору I степень давали тяжело, скупо, но начальники Стрельбицкого верили в успех дела. Ведь награждать и вправду было за что. Получил бы орден и стал полным кавалером.

И все-таки грызли сомнения. Решили подойти нестандартно и посоветоваться с самим героем. Тогда и задали вопрос: орден I степени или звание генерал-майора. Стрельбицкий, не задумываясь, выбрал генеральское звание.

Однако обещанного, как говорят, три года ждут. Да и не всегда дожидаются. Надеялся и Владимир Васильевич, но прошел месяц, другой, третий. Из Москвы никаких вестей.

И вот однажды снится ему сон. Утром заходит к нему в кабинет офицер резидентуры и вручает телеграмму. Стрельбицкий с удивлением спрашивает: «Почему ты, а не шифровальщик?» Тот улыбается: «Тут случай особый. Поздравляем, Владимир Васильевич, Вам присвоено звание генерал-майора». И действительно, утром у дверей аппарата военного атташе он встретил того же офицера и шифровальщика. Они и поздравили его первыми. Так Стрельбицкий стал «марокканским» генералом и поверил в вещие сны.