Фредерик Бейли - Миссия в Ташкент
- Название:Миссия в Ташкент
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Языки славянской культуры
- Год:2013
- ISBN:978-5-9551-0620-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Фредерик Бейли - Миссия в Ташкент краткое содержание
Книга британского подполковника Фредерика Маршмана Бейли, кавалера ордена Индийской империи (С.I.E.), написанная им о его дипломатической и разведывательной миссии в советском Туркестане в Ташкенте, а также в Бухарском эмирате в период с лета 1918 года по январь 1920 год. А также его секретный отчет своему руководству об этой миссии, написанный им после возвращения из советского Туркестана.
Миссия в Ташкент - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
22. Одно из первоочередных дел, выполненных прибывшими из Москвы в апреле 1919 года официальными лицами, была организация «Специального отдела». Это была организация шпионов; сотни из них были служащими, многие были школьниками. Эта организация развесила на улицах объявления с просьбой всем рабочим сообщать обо всех безобразиях, совершенных буржуями, спекулянтами, саботажниками и хулигаганами. «Одно слово, один маленький факт часто являются ключом к раскрытию заговора. При желании ваше обращение останется в тайне». В таких условиях жизнь в Ташкенте была не из приятных; каждый опасался своего соседа. В конце июня, когда положение большевиков на полях сражений было плохим, было произведено много арестов среди оставшейся буржуазии, и газеты делали все, чтобы возбудить чувства людей против них. Утверждалось, что 70 000 рабочих было расстреляно в Финляндии и 4 500 в Риге; что бандиты Колчака расстреляли всех заключенных и десятки тысяч рабочих и крестьян. «Меч Красного террора, вложенный в ножны после Осиповских событий (то есть восстания в Ташкенте в январе 1919 года), теперь снова обнажен туркестанским пролетариатом».
23. Другим подразделением секретной службы было Отделение Военного контроля, имевшее дело с иностранными шпионами, и само посылавшее шпионов в соседние страны, но оно не занималось охотой за русскими контрреволюционерами в Туркестане. Эти два отделения были объединены под началом Буднова в ноябре 1919 года, и были отданы под управление Генерального штаба Туркестанского фронта как военная организация.
24. С февраля 1919 года, когда я вернулся в Ташкент, и до весны было почти невозможно уехать из города из-за поисков людей, принимавших участие в январском восстании. За всеми дорогами пристально следили, и было схвачено множество людей. Все это время я надеялся получить новости из Кашгара или Мешхеда, но ничего не получил. В августе я услышал, что в марте мне было послано сообщение из Мешхеда, но оно так никогда и не попало ко мне. Я думал, что британские силы из Транскаспия будут продвигаться, и в этом случае будет более полезно и безопасно для меня оставаться в Ташкенте до их прибытия. Я также надеялся отправить сообщения, что было бы полезно, вплоть до моего прибытия в Мешхед, где я узнал, что сообщения, посланные мною, были бесполезны, так как у генерала Маллесона были лучшие и более быстрые способы получения информации. Будь у меня информация об этом, я мог бы, взвесив все риски, предпринять все усилия, чтобы выбраться оттуда весной, но я оставался абсолютно без какой-либо информации с ноября 1918 года вплоть до четырехдневного марша от персидской границы в январе 1920 года.
25. Я думал, что отступление наших солдат из Транскаспия было вызвано Афганской войной. Я ожидал нового наступления, когда война закончилась, но поскольку я скрывался, было очень сложно послать сообщение, и я ничего не получал, то решил покинуть Ташкент как можно быстрее. Путь на Кашгар был невозможен без разрешения большевиков, и М. Капдевиль, французский офицер, попытавшийся воспользоваться этим путем в июне с фальшивым разрешением, был пойман. Путешествие в Мешхед через пустыню в летние месяцы было невозможно из-за жары и недостатка воды. Единственным способом покинуть страну было получение какой-нибудь работы у большевиков. Это мне было сделать чрезвычайно трудно, ведь любая тщательная беседа сразу откроет, что я не являюсь румынским военнопленным, как это указано в моих документах. А так как я несколько раз едва спасся от того, чтобы не быть схваченным, то мне пришлось несколько раз менять имя и получать новые документы. И только в августе мне удалось это сделать, когда я установил контакт с австро-сербским военнопленным лейтенантом Мандичем, который помог мне еще в октябре 1918 года и предупредил меня о моем намечавшемся аресте в это время.
Благодаря ему мне удалось получить место шпиона в отделе Военного контроля. По легенде я стал албанцем, который присоединился к подразделению, сформированному из австросербских военнопленных в Одессе в 1915 году. Мы выбрали эту национальность потому, что никто в Туркестане не знал албанского языка. В это время существовал план посылки отряда солдат на границу с Кашгаром в Памирский гарнизон, и я ожидал приказа присоединиться к ним. От этих планов пришлось отказаться, так как дорога туда удерживалась разбойниками и врагами большевиков, и я получил приказ отправиться в Каган (Новую Бухару), чтобы там, в Бухаре, получить информацию о находящихся там предположительно английских офицерах. Лейтенант Мандич в то же самое время получил назначение на пост главы отдела Военного контроля в Кагане. С его помощью я надеялся получить назначение в какие-нибудь места на Персидской границе, откуда я мог бы убежать, в случае неудачи я надеялся добраться из Бухары до Персии через пустыню. Все было тщательно спланировано, и никто в Бухаре не должен был знать, кем я являюсь на самом деле, за исключением одного хорошо известного контрреволюционера, к которому я вез секретное письмо из Ташкента. Я прибыл в город Бухару 19 октября, но мой план полностью потерпел неудачу, так как этот человек от страха потерял голову, когда я представился ему, потому что я был большевистским шпионом, и заставил меня рассказать мою историю в присутствии шестерых других людей. Теперь нечего было надеяться на сохранение секретности, и так как лейтенант Мандич мог бы быть тут же расстрелян, если бы об этом стало известно в Кагане, откуда он был послан в Бухару, то он сам присоединился ко мне на следующий день. Я послал сообщение в Мешхед 22 октября и с нетерпением ожидал ответа на это и предыдущие свои письма, но ничего так и не получил.
Где-то в начале декабря власти Бухары спросили двух моих друзей, могут ли они читать по-английски. Они ответили, что не могут, но что британский офицер, укрывающийся в городе, может. Как я узнал впоследствии, генерал Маллесон послал ко мне людей в середине ноября, и я уверен, что эти сообщения прибыли и никогда так и не были доставлены мне, и что эмир хотел прочитать их первым. У меня не было возможности посылать сообщения из Ташкента, но в Бухаре я был на постоянной связи с Ташкентом и мог всегда послать курьеров в Мешхед через пустыню и иногда мог использовать для передачи сообщений железную дорогу на Ашхабад. Я был вполне готов оставаться в Бухаре, и я уверен, что мог бы достаточно регулярно получать новости из Ташкента и пересылать их в Мешхед. Единственное, требовалась некоторая помощь со стороны властей Бухары, особенно, что касалось безопасности и неприметности квартиры, в которой я жил. Если бы только большевики услышали про то, что я нахожусь в Бухаре, они бы нашли способ давления на эмира с целью выдать меня, поставив его в очень неудобное положение. К сожалению, я был лишен какой-либо помощи со стороны властей Бухары, хотя меня очень любезно принимал мой хозяин — Хайдер Ходжа Мирбадалев, человек, прослуживший около сорока лет в русской резиденции в Кагане (Новая Бухара). Впоследствии выяснилось, что большевики в Кагане так никогда и не узнали, что я был в Бухаре, и когда я был в Персии, я встретил австрийского военнопленного, сбежавшего из Туркестана в декабре, который сказал мне, что было известно, что лейтенант Мандич сбежал из Ташкента, но никто не догадывался, что я был его компаньоном. В Бухаре я жил в женской больнице, опасном и публичном месте, доступном любому, и для большевиков не составляло большого труда послать туда людей, чтобы узнать, кто был я, если бы появились хоть какие-то подозрения. Если бы я остался, то надо было убедить эмира лучше меня охранять. Так как я не получил ответа на свое письмо, посланное в Мешхед 22 октября, в котором я послал свои предложения остаться в Бухаре, я решил не задерживаться более и уехать. Я нашел в Бухаре двух сержантов из числа проводников, направлявшихся со мной в Кашгар, которые сейчас были посланы из Мешхеда с винтовками для эмира. Эти люди оказались чрезвычайно полезными для меня и могли узнать меня и подтвердить, что я на самом деле являюсь британским офицером, в чем бухарские власти, несмотря на предупреждение генерала Маллесона, что он ждет меня, сомневались. Я решил забрать этих людей с собой и приказал им попросить Казначея (Министра финансов), который постоянно общался с ними, обеспечить их лошадьми для путешествия. К моему удивлению и негодованию он послал их к Куш Беги, который отказался дать им лошадей. Это поставило меня в трудное положение, так как я не имел достаточно денег, чтобы купить лошадей на всю нашу группу, и раздумывал, как мне поступить, при этом мне не хотелось принимать подачки от бухарских властей. Мне удалось занять нужную сумму у одного русского, чтобы купить нужных мне лошадей. Фактом является то, что власти Бухары отказались помогать этим двум людям, рисковавшими своими жизнями при выполнении для них службы, о которой обычно люди не забывают. Я также просил их дать в долг мне для путешествия винтовки, подчеркивая, что я не мог сам легально их купить в Бухаре. Мне кое-как дали только три. Наконец я подготовился к отъезду вместе с четырьмя русскими офицерами и еще некоторыми людьми вдобавок к лейтенанту Мандичу и его жене, двум индийским сержантам и моему индийскому слуге, который приехал из Ташкента вскоре после меня. Я согласился взять этих русских офицеров, так как подумал, что они будут полезны в случае столкновения с большевистскими солдатами, но последующие события показали, что я ошибся в своей оценке их личностей. Как раз, когда мы отправлялись, еще несколько русских — представители антибольшевистских сил в Транскаспии, попросились ехать с нами, так как об их присутствии в Бухаре стало известно большевикам, которые стали поднимать об этом вопрос перед эмиром. Это делало нашу группу значительно больше, чем я рассчитывал, и так как эти люди не были офицерами, и у них было несколько слуг, в последующем они могли стать обузой в случае трудностей. Однако я не знал, как я могу отказаться разрешить им ехать вместе с нами.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: