Александр Ушаков - Лавр Корнилов

Подобным же образом был решен и вопрос с артиллерией. В Ставропольскую губернию, по соседству с рубежами Дона, в это время прибыла с Кавказского фронта 39-я пехотная дивизия. Как и большинство фронтовых соединений, она находилась в крайней стадии разложения. Добровольческому командованию стало известно о том, что в селе Лежанка, в нескольких верстах от границы Донской области, расположилась артиллерийская батарея. Было решено организовать налет на Лежанку и захватить пушки.

На это дело были отправлены 25 офицеров и юнкеров под началом морского офицера лейтенанта Е.Н. Герасимова. До Лежанки отряд добирался не без проблем. В хуторе Веселом юнкерам пришлось разгонять толпу местных жителей, почему-то решивших, что в отряде скрываются Керенский и великая княжна Татьяна Николаевна. Зато в Лежанке все обошлось без крови. Ночью юнкера разоружили караул красных и, пользуясь темнотой, вывезли две пушки и четыре зарядных ящика {444} 444 Экспедиция в село Лежанка за орудиями // Там же. С. 482. . Еще одну пушку позаимствовали в Донском запасном артдивизионе. Взяли ее на похороны умершего от ран юнкера и «позабыли» вернуть. Четыре орудия с запасом снарядов попросту купили за 5 тысяч рублей у вернувшихся с фронта казаков-артиллеристов {445} 445 Деникин А.И. Очерки русской смуты. Т. 2. С. 202. . Постепенно армия обустраивались, но все равно каждый день грозил принести с собой новые проблемы и неожиданности.

Выбор Алексеевым Новочеркасска как места формирования армии был не случаен. В письме генералу М.К. Дитерихсу от 8 ноября 1917 года Алексеев писал: «Моя мысль, развитая и дополненная некоторыми прибывшими из центрa деятелями, такая: юго-восточный угол России — район относительного спокойствия и сравнительного государственного порядка и устойчивости; здесь нет анархии, даже ярко выраженной классовой борьбы, кроме, в известной мере, угольного и рудного участков. Здесь естественные большие богатства, необходимые всей России, на Кубани и Тереке хороший урожай… Как от масляной капли (отсюда) начнет распространяться пятно желаемого содержания и ценности…» {446} 446 Письмо генерала от инфантерии М.В. Алексеева к генерал-лейтенанту М.К. Дитерихсу. С. 77. Другими словами, план Алексеева состоял в том, чтобы, не дожидаясь падения большевиков, начать строительство «второй России», своего рода острова стабильности, опираясь на который потом можно было бы приступить с освобождению Петрограда и Москвы.

Однако казаки, особенно те, кто недавно вернулся с фронта, были заражены анархическими настроениями не меньше, чем остальное население России. Генерал А.П. Богаевский, в будущем донской атаман, писал об этом так: «Разбрелись казаки по своим станицам, и каждый эгоистически думал, что страшная красная опасность где-то далеко в стороне и его не коснется. Отравленные пропагандой на фронте, строевые казаки спокойно ждали Советской власти, искренно или нет считая, что это и есть настоящая народная власть, которая им, простым людям, ничего дурного не сделает. А что она уничтожит прежнее начальство — атамана, генералов, офицеров да кстати и помещиков, так черт с ними! Довольно побарствовали!» {447} 447 Богаевский А.П. 1918 год//Белое дело. Ледяной поход. М., 1993. С. 27.

К тому же в состав Донской области входили территории, где казачество составляло меньшинство. Это был многолюдный промышленный и торговый Ростов, портовый Таганрог и район угольных шахт на границе с Екатеринославской губернией. Здесь наиболее активную часть населения составляли рабочие, а настроение их было вполне большевистское. Существенно влияли на общий процесс разложения и солдаты запасных частей, расквартированных в пределах области.

2 ноября 1917 года донской атаман генерал А.М. Каледин подписал приказ за № 3288, в котором говорилось: «Ввиду развивающегося большевистского движения и пропаганду, Ростовское на Дону градоначальство, округа Черкасский, Ростовский и Таганрогский с городами Новочеркасском, Таганрогом и Азовом объявляются состоящими на военном положении» {448} 448 Вольный Дон. Новочеркасск, 1917. 3 ноября. . Еще раньше распоряжением Каледина было введено военное положение на территории Донецкого угольного района. Осознание бессилия заставляло донские власти хвататься за любую надежду.

В сентябре 1917 года на совещании в Екатеринодаре представители Дона, Кубани и Терека выдвинули идею создания союза «с целью сохранения здоровых частей государства от развала, образования сильной национальной власти в России, содействия борьбе с врагом и анархией». Месяц спустя, 16 октября, во Владикавказе в атаманском дворце собрались делегаты от казачьих войск юга, горцев Северного Кавказа и калмыков Астраханской губернии. Делегаты единогласно постановили организовать союз, который получил официальное наименование «Юго-Восточный союз казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей».

На заседании 21 октября был подписан Союзный договор. В качестве целей вновь образуемого объединения в нем называлось создание твердой и авторитетной государственной власти; содействие центральному правительству в борьбе с внешним врагом и в заключении мира; гарантию самостоятельности и независимости членов Союза в отношении их внутренней жизни; содействие членам Союза в подготовке и реорганизации внутренней жизни их как штатов будущей Российской Федерации.

Еще в ходе заседаний конференции во Владикавказ поступили телеграммы от Азербайджанского национального комитета, а также Уральского и Оренбургского казачьих войск о желании присоединиться к Союзу. Делегаты решили «предоставить право Азербайджану и казачьим войскам Уральскому и Оренбургскому вступить членами в Союз по письменному о том заявлению их органов власти». 31 октября представители Уральского войска подписали Союзный договор.

Столицей Юго-Восточного союза стал Екатеринодар. Здесь должно было располагаться союзное правительство, главой которого был избран донской политический деятель, в прошлом думский депутат и комиссар Временного правительства в Закавказье В.А. Харламов. В состав правительства вошли представители всех объединившихся в союз территорий.

У любого трезвомыслящего наблюдателя затея с Юго-Восточным союзом могла вызвать только скепсис. Уж слишком разнородным были его составляющие, да и к тому же пространственно расположены далеко друг от друга. Если представить себе карту Союза, то она выглядела бы не монолитом, а причудливым кружевом. Единственно, что отражало это начинание, так это растущие сепаратистские настроения казачества. Тем более удивительно, что Алексеев отнесся к созданию Союза вполне серьезно. Он дважды приезжал в Екатеринодар и после переговоров был назначен главой союзных вооруженных сил {449} 449 Харламов В. Юго-Восточный союз в 1917 году//Донская летопись. Т. 2. Вена, 1923. С. 289. . По воспоминаниям кубанского атамана А.И. Филимонова, Алексеев «не только не предостерегал нас от увлечения идеей сепаратизма, но как будто бы огорчался недостаточной интенсивностью его проявления» {450} 450 Филимонов А.П. Кубанцы: 1917—1918 гг. // Белое дело. Т. 2. Берлин, 1927. С. 80. . Видимо, сепаратистские настроения казачества рассматривались вождями нарождавшегося Белого движения как источник иммунитета против большевизма. Конфликт между белыми генералами и казачьими «самостийниками» был еще впереди.