Игорь Курукин - Артемий Волынский

Так же служили его братья и другие родственники. Одним выпадала честь, другим — позор. С родом Волынских загадочным образом оказался связан опричный погром Новгорода. Сохранилось новгородское предание, записанное в XVIII веке, о том, что поход был вызван каверзой, устроенной неким Петром Волынцем, наказанным новгородскими властями за какое-то преступление и затаившим злобу: «…ложно челобитную от всего Великого Новаграда тайно сложив о предании полскому королю, в которой всех новгородцев желание со всем уездом королю оному поддатся, написал» за подписями архиепископа «и всех первейших дворян и граждан» и спрятал за образ в Софийском соборе, а сам отправился с изветом в Москву. Челобитная была найдена, новгородцы оправдаться не смогли: «И с того времени царь Иван Васильевич своим подданным в верности к себе болше стал не доверивать, и жесточае и свирепее с ними поступать стал, а Волынца богатством великим наделил» {28} 28 Новгородские летописи. СПб., 1879. С. 468—469. . Что было в действительности, мы уже не узнаем — следственные дела времен опричнины до нас не дошли. Однако известно, что Савва Игнатьевич, дед Ивана Григорьевича Меньшого, владел поместьями в Новгородской земле, а его потомки были дворянами последнего удельного старицкого князя Владимира Андреевича, которого царь считал своим главным соперником и отравил в 1569 году Возможно, в поздней легенде все-таки есть зерно истины {29} 29 См.: Кобрин В.Б. Легенда и быль о новгородце Петре Волынце// В.И. 1969. № 3. С. 217-219. .

Другие члены рода отправились на восток, где началось освоение Сибири. Среди них был и прадед Артемия Петровича Степан Иванович, назначенный воеводой в Березов {30} 30 См.: Первое столетие сибирских городов. XVII век. Новосибирск, 1996. С. 38-41; Белокуров С А. Разрядные записи за Смутное время (7113—7121 гг.). М., 1907. С. 121 — 122. .

К началу XVII века род Боброка подошел поредевшим, но его представители могли бы, как и Пушкин, сказать о своем предке: «Его потомство гнев венчанный, Иван IV пощадил». Фамилия не утратила места на службе в списках государева двора, сохранила родовые вотчины в Боровском, Звенигородском, Муромском, Рязанском и других уездах {31} 31 См.: Шватченко О.А. Вотчинное землевладение в России в конце XVI в. М., 2008. С. 109. , однако высоко подняться не смогла. В списках «дворовых» чинов числились в это время, помимо троих Григорьевичей, еще пять ее представителей этого поколения; вместе с ними на службе появились уже и их дети, в том числе сын Ивана Григорьевича Меньшого жилец Степан {32} 32 См.: Станиславский А.Л. Труды по истории государева двора в России XVI-XVII вв. М., 2004. С. 207, 212, 217, 218, 231, 241, 247, 249, 250, 253, 258, 264; Павлов А.П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове (1584— 1605 гг.). СПб., 1992. С. 110-111, 114, 133. .

При Борисе Годунове Степан Иванович стал «стряпчим с платьем», а затем стольником (носители этого чина участвовали в дворцовых церемониях, приемах послов, были рындами [2] Рынды — в XVI—XVII веках оруженосцы-телохранители при российских государях, сопровождавшие их в походах и поездках. Во время дворцовых церемоний рынды стояли в парадных одеждах по обе стороны трона с бердышами на плечах. , прислуживали за царским столом, посылались в полки для раздачи денежного жалованья, во время «государевых походов» составляли в царском полку особые отряды).

В эпоху «московского разорения» Волынские из младшего поколения рода служили Василию Шуйскому; их имена стоят в одном ряду с еще неизвестным стольником князем Дмитрием Пожарским {33} 33 См.: Народное движение в эпоху Смуты начала XVII в. 1601-1608: Сборник документов. М., 2003. С. 134, 135, 138, 140, 143; Станиславский А.Л. Указ. соч. С. 294, 296, 299. . Дальше судьба разбросала родственников по разным лагерям. Кто-то, как Василий Иванович Волынский, «стоял крепко и мужественно и много дороцтво и храбрость и кровопролитие службы показал и голод и наготу и во всём оскудение и нужду всякую осадную терпел многое время, а на воровскую прелесть и смуту ни на которую не покусился, стоял в твердости разума своего крепко и непоколебимо безо всякие шатости» на стороне незадачливого царя Шуйского {34} 34 См.: Акты служилых землевладельцев XV — начала XVII в. М., 2002. Т. 3. С. 69-70. . Иные же, как его брат Иван, перешли на сторону Лжедмитрия II. Иван Иванович стал одним из двух «тушинских бояр» Волынских {35} 35 См.: Тюменцев И.О. Смута в России в начале XVII столетия. Движение Лжедмитрия II. Волгоград, 1999. С. 543; Сборник князя Хилкова. СПб., 1879. С. 27. , однако вскоре разочаровался в самозванце и возглавил восстание горожан против тушинцев и поляков в апреле 1609 года. Будучи захваченным в плен бежавшим неприятелем, он обещал вновь привести непокорный город к присяге самозванцу, но в 1611-м оказался в Ярославле воеводой и призывал собирать «ратных людей» для борьбы с поляками {36} 36 Акты времени междуцарствия (1610 г., 17 июля — 1613 г.). М., 1915. С. 7. . Его бурная жизнь закончилась под Москвой в рядах первого ополчения (в октябре сторонник польского короля Иван Плещеев выпросил у Сигизмунда III вотчину И.И. Волынского, которого «ныне в воровских полкех не стало» {37} 37 Земельные пожалования в Московском государстве при царе Владиславе // ЧОИДР. 1911. Кн. 4. Отд. 1. С. 95. ). Помимо него, в Смуту умерли или были убиты еще несколько членов рода. Пресеклась линия Вороных-Волынских: последняя его представительница Марфа Ивановна, постригшись в монахини в 1629 году, сначала заложила, а затем дала вкладом «вотчину своего деда и отца» — подмосковное село Вороново {38} 38 См.: Черкасова М.С. Крупная феодальная вотчина в России конца XVI — XVII в. (по архиву Троицесергиевой лавры). М, 2004. С. 77. .

В числе участников ополчения Минина и Пожарского и Земского собора, избравшего на царство Михаила Романова, находились два представителя рода Волынских — они в числе прочих встречали прибывшего в Москву из Костромы государя {39} 39 См.: Любомиров П.Г. Очерки истории Нижегородского ополчения 1611-1613 гг. М, 1939. С. 194. . Входя в число столичной знати, члены этой семьи в то же время не принадлежали к родне или окружению Романовых и не могли рассчитывать на возвышение при новой династии. Род сохранил вотчины {40} 40 См.: Шватченко О.А. Указ. соч. С. 109, 138. и даже приобрел новые земли «за московское сидение» при Василии Шуйском и за «ярославскую и подмосковную службы» в 1612 году {41} 41 См.: Барсуков А.П. Докладная выписка 121 (1613) г. о вотчинах и поместьях // ЧОИДР. 1895. Кн. 1. Отд. 1. С. 9, 11, 20; Прибыльные дела сибирских воевод и таможенных голов XVII—XVIII в. Новосибирск, 2000. С. 347; Писцовые книги Рязанского края XVII в. М., 2008. Т. 1. Вып. 3. С. 126, 398. . Но в разоренных в годы Смуты уездах земли находились «в пусте» и доходов не приносили. Фамилии надо было вновь бороться за место в рядах знати. Наиболее удачливыми в этом смысле оказались потомки воеводы Ивана Григорьевича Меньшого.