Игорь Курукин - Артемий Волынский

Энергичный и усердный слуга представлялся фавориту наилучшим кандидатом в члены Кабинета министров. После кончины канцлера Головкина для «противовеса» хитроумному Остерману нужна была самостоятельная и амбициозная фигура из русской знати. Сначала эту роль играл возвращенный из почетной ссылки в Берлин Павел Ягужинский. Через полтора года после его смерти настала очередь Волынского — к тому времени он уже показал свои «добрые квалитеты и достохвальные поступки». Такая комбинация обеспечивала устойчивость нового органа, хотя взаимный контроль и «запланированные» конфликты между его членами порой вызывали проблемы.

Они обозначились едва ли не сразу. Английский консул Клавдий Рондо в донесении от 8 апреля 1738 года оценил нового министра как «очень талантливого человека, который не раз принимал участие в серьезных делах», одновременно отметив, что это назначение придется «не по душе Остерману», которому теперь «не дадут распоряжаться во всем по усмотрению вполне свободно» {306} 306 Там же. Т. 80. СПб., 1892. С. 289. . Кабинет-секретарь Андрей Яковлев (не иначе как с ведома Остермана) поднес Волынскому «форму присяги», где ему была обещана смертная казнь в случае ее нарушения. Тот заметил секретарю: «Государыня жалует меня званием министра, а ты топором и плахою». Кажется, мелочь — но другие кабинет-министры при вступлении в должность к подобной присяге не приводились. Гордый Артемий Петрович счел себя оскорбленным и с позором убрал Яковлева из Кабинета «за непорядочные в делах поступки» (21 сентября 1739 года секретарь был «отрешен от дел», а в октябре посажен под караул за «нехождение» к новому месту службы), тем самым нажив себе еще одного врага {307} 307 См.: Сборник РИО. Т. 130. Юрьев, 1909. С. 296-297,344. .

Затем наступили административные будни. В отличие от упраздненного Верховного тайного совета Кабинет занимался преимущественно внутренними делами. В первые годы работы нового органа через него шло подавляющее большинство назначений, перемещений и отставок. При этом даже «недоросли», только что поспевшие в службу, представали перед министрами, а императрица утверждала своей подписью назначения секретарей в конторах и канцеляриях. Огромное количество времени (порой министры заседали, как фиксировалось в журнале, «с утра до ночи») отнимали многочисленные дела финансового управления: проверка счетов, отпуск средств на различные нужды и даже рассмотрение просьб о выдаче жалованья. Позднее на первый план выдвинулись вопросы организации и снабжения армии в условиях беспрерывных военных действий 1733—1739 годов.

Принципиальные решения тщательно готовились и принимались совместно — так, «мнение» Кабинета о плане военных действий кампании 1739 года было разработано Остерманом и предлагало императрице оценить плюсы и минусы продвижения армии к Дунаю через территорию Речи Посполитой. Все министры вместе с главнокомандующим Минихом осторожно, но настойчиво доказывали, что необходимость решительного наступления перевешивает риск возмущения шляхты, тем более что с помощью денег можно «хорошую в Полше партию устроить» в пользу России, а выход из войны терпящих поражение союзников-австрийцев оставляет Россию один на один с турками. План был принят без оговорок и получил императорскую резолюцию: «Опробуэца» {308} 308 См.: РГАДА. Ф- 177. Оп. 1. 1739. № 7. Л. 1-7. .

Журналы Кабинета поражают разнообразием проходивших через него дел. Наряду с принятием важнейших политических решений (о вводе русских войск в Польшу или проведении рекрутских наборов) министры разрешали постричься в монахи однодворцу из города Новосиля Алексею Леонтьеву, обсуждали челобитную украинского казака Троцкого о передаче ему имения тестя, рассматривали план каменного «питейного дома» в столице и знакомились с образцами армейских пистолетов и кирас. Кроме того, из Кабинета исходило множество мелких административно-полицейских распоряжений: о «приискании удобных мест для погребания умерших», распределении сенных покосов под Петербургом, разрешении спорных судебных дел и рассмотрении бесконечных челобитных о повышении в чине, отставке, снятии штрафа.

Министры обсуждали поступавшие непосредственно к ним или от государыни доношения, рапорты, челобитные; запрашивали информацию от других учреждений, после чего выносили решение сами или отправлялись к императрице с проектами именных указов и высочайших резолюций. С появлением Волынского сложившаяся практика работы Кабинета стала меняться. В его журналах прежние формулы («Господа министры ходили к ее императорскому величеству с докладами и для подписания указов», «Господа министры объявили ее императорского величества указ») сменились другими, из которых следовало, что новый член проявлял инициативу: «Кабинет-министр Волынский объявил, что ее императорское величество указала», или «…объявил ее императорского величества указы», «…прислал из Петергофа объявленные от ее императорского величества именные изустные указы на письме своею рукою», или «Его превосходительство изволил с собою взять <���дела> для докладу ее императорскому величеству в Петергоф» {309} 309 См.: Филиппов А.Н. Указ. соч. С. 557. .

Артемий Петрович рассматривал множество самых различных дел — например, «изволил приказать взять сего числа ведомость: сколько ныне во всем флоте матросов и в морских полках всех чинов людей налицо, и к тому в комплекте потребно в кабинет ее величества сего числа из военной коллегии ведомость: сколько в остзейских гарнизонных полках людей состоит и в комплект надобно» — или требовал подать сведения о нехватке на армию сукна с «российских фабрик», приказывал завести в Астрахани «шелковые сады», отправлял гарнизонных солдат на работу к «шлюзному мастеру» на Неву у Смольного двора, разъяснял Военной коллегии, как отбирать кобыл для конных заводов на Украине, обустраивать конюшни и какой штат конюхов для них нужен {310} 310 См.: Сборник РИО. Т. 130. С. 105, 155, 392, 476. .

Что удалось Волынскому сделать на этом посту? В октябре 1738 года он добился от Сената указа об отмене всех назначенных прежде излишних сборов с приписанных к дворцовым конюшням и заводам крестьян — они должны были, как и прочие крестьяне дворцового ведомства, сверх семигривенной подушной подати платить 40 копеек {311} 311 См.: ПСЗРИ. Т. 10. № 7674. .

Как мы помним, «комиссия о размножении конских заводов» была закрыта, а работа по их созданию свернута. Однако в 1739 году после окончания Русско-турецкой войны выяснилось, что кавалерия потеряла десятки тысяч лошадей в степных походах. Правительству пришлось проводить особые конские наборы, но качество пополнения оставляло желать лучшего: по свидетельствам иностранцев, случалось, что «драгуны, сходя с коней, валили их на землю». Кирасиры и конногвардейцы в боевых действиях не участвовали, но и для них потребовались массовые закупки лошадей на замену отслуживших.