Максим Жмакин - Смерш vs Абвер. Секретные операции и легендарные разведчики

Спустя 2 дня после конференции 14 февраля 1945 г. принц Ф. Коноэ обратился к императору Хирохито с докладом, в котором утверждал, что необходимо завершать войну, подчеркивая: «С точки зрения сохранения национального государственного строя наибольшую тревогу должно вызывать не столько само поражение в войне, сколько коммунистическая революция, которая может возникнуть вслед за поражением. Существует серьезная опасность вмешательства в недалеком будущем Советского Союза во внутренние дела Японии».

Заметила японская разведка и факт переброски советских войск с запада на восток, которая началась сразу после Ялтинской конференции. Из военного аппарата японского посольства в Москве в апреле 1945 г. доложили: «Ежедневно по Транссибирской магистрали проходит от 1 2 до 1 5 железнодорожных составов… В настоящее время вступление Советского Союза в войну с Японией неизбежно. Для переброски около 20 дивизий потребуется приблизительно два месяца».

Закончилось все следующим образом. Когда 7 августа 1945 г. президент США Г. Трумэн заявил о готовности сбросить на Японию атомные бомбы, последняя расценила это как «пропаганду союзников». Руководство страны даже не обсуждало вопрос бомбардировок на заседании Высшего совета по руководству войной. То, что бомбы все-таки упали на японские города, правительство не афишировало и продолжало подготовку к последней битве на своей территории.

Однако нападение на Квантунскую армию советских войск все поменяло. 9 августа премьер-министр Судзуки заявил: «Вступление сегодня утром в войну Советского Союза ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным продолжение войны». Император Хирохито признал, что «…теперь, когда в войну против нас вступил и Советский Союз, продолжать сопротивление… означает поставить под угрозу саму основу существования нашей империи».

Спор по поводу того, нужна ли была ядерная бомбардировка для завершения войны, ведется давно. И у той и у другой точек зрения есть авторитетные приверженцы и противники. Более вероятным кажется вывод о том, что бомбы не закончили Вторую мировую войну, а начали «холодную». Британский исследователь П. Блэкетт заметил, что атомные бомбардировки по большей части служили актом против России. Да и Трумэн это подтверждал: «Если бомба взорвется — что, я думаю, произойдет — у меня, безусловно, будет дубина для этих парней». С этих пор для спецслужб Советского Союза началась новая эпоха.

Один из самых известных советских разведчиков Рихард Зорге родился 4 октября 1895 г. в столице Азербайджана — Баку. В 1898 г. он с отцом-немцем и матерью-русской переезжает в Германию близ Берлина.

Во время Первой мировой войны Рихард проходил службу в вооруженных силах Германии. На войне Зорге успел повоевать как с Францией, так и с Россией. На фронте получил 3 ранения, в результате чего хромал всю жизнь, потому что одна нога была длиннее другой на 25 мм. Демобилизовавшись, он пошел учиться в Гамбургский университет на политолога. Под впечатлением от трудов К. Маркса будущая легенда разведки в 191 9 г. вступает в Коммунистическую партию Германии.

Увлеченно выполняя партийные функции, Зорге в 1924 г. попадает в СССР. Здесь его вербует советская внешняя разведка. Спустя 5 лет, по линии международного объединения коммунистических партий (Коминтерна) его направили в Китай для организации оперативной разведдеятельности и формирования сети осведомителей.

В начале 1930-х гг. он находился в Китае под псевдонимом Рамзай, представляясь немецким журналистом и настоящим арийцем, чем заслужил симпатии со стороны нацистов.

Рихарда Зорге отличали живой аналитический ум, удивительное обаяние, остроумие, любвеобильность, да и внешность его была достаточно привлекательной. Все это в совокупности и предопределило его успех у женщин. Официально он был женат 3 раза. В ходе своей шпионской деятельности в Японии он поддерживал весьма тесные отношения с 52 женщинами.

Вторжение японцев в Маньчжурию, естественно, изменило расстановку сил в Азии. Теперь внимание советских разведчиков переключилось на Японию. Зорге отзывают из Китая обратно в СССР и в 1933 г. поручают оценить возможности создания агентурной сети в Японии. Задание было сложным, поскольку ранее у советских разведчиков не получалось надолго задерживаться в этой стране.

Ввиду европейской внешности Рихард сначала отказался: подозрительные японцы наверняка станут относиться к нему с повышенной настороженностью. Однако руководитель Разведуправления Я. К. Берзин возразил, что это, наоборот, преимущество, и посоветовал Зорге выставлять напоказ свое немецкое происхождение. Кроме того, должность журналиста позволяла беспрепятственно и без особых подозрений интересоваться любыми вопросами. Хорошее образование тоже должно было сыграть свою роль, поскольку доктор общественно-политических наук разбирается во многих вопросах, в том числе в политике и экономике. Рихарду поручили возвратиться в Германию и наладить деловые контакты с газетами, для которых он станет писать из Японии.

Вернувшись в Германию в 1933 г., Зорге вступил в нацистскую партию (НСДАП), завел связи с военной разведкой и гестапо. Некоторое время он работал журналистом. Корреспондентом от нескольких изданий его направили в Токио. Он писал хорошие статьи, часто публиковавшиеся в нацистской прессе, считался главным немецким журналистом в этой азиатской стране.

Перед войной Зорге назначили пресс-атташе германского посольства в Японии. Будучи эрудированным человеком с великолепными манерами и знанием нескольких иностранных языков, Рихард органично вписался в высшее общество немецкого посольства. Вскоре Зорге добился признания в качестве высококлассного журналиста-аналитика, обзорами которого не пренебрегали самые крупные нацистские газеты, например «Франкфуртер цайтунг». В таких условиях работа по созданию резидентуры в Стране восходящего солнца проходила удачно. В нее вошли немецкий коммунист-радист Б. Вендт; югослав, корреспондент французского журнала Б. Вукелич; японский художник И. Мияги. В дальнейшем в группу вступит японский журналист X. Одзаки, который станет наиболее ценным источником информации.

Еще одним важным информатором был германский военный атташе Э. Отт. Чтобы войти в доверие, Зорге сообщал ему подробные сведения об армии и военной промышленности Японии. С тех самых пор докладные записки атташе, ничем ранее не выделявшиеся, вдруг приобрели аналитическую глубину и понравились берлинскому начальству, а советскому разведчику всегда были рады в доме Отта.