Максим Жмакин - Смерш vs Абвер. Секретные операции и легендарные разведчики

Кроме того, Кур, получив энную сумму от советской разведки, веселился в ресторанах, сорил деньгами и, естественно, привлекал внимание осведомителей, которых всегда много в таких заведениях. У полиции могли возникнуть вопросы по поводу внезапного улучшения финансового положения кутилы. За ним бы проследили, и ниточки неизбежно привели к информатору из картотеки. Поэтому Вилли сам вышел на контакт с советскими представителями. Впрочем, если бы он этого не сделал, то на него все равно бы вышли, поскольку Леман уже попал в поле зрения «красных» вербовщиков.

Потенциальный агент получил оперативный индекс А-201, и советская разведка стала рассматривать возможности и плюсы его привлечения. 7 сентября 1929 г. глава советской внешней разведки М. А. Трилиссер уведомлял берлинскую резидентуру: «Ваш новый источник А-201 нас очень заинтересовал. Единственное наше опасение заключается в том, что вы забрались в одно из самых опасных мест, где малейшая неосторожность со стороны А-201 или А-70 может привести к многочисленным бедам. Считаем необходимым проработать вопрос о специальных условиях связи с А-201». Тут же новобранцу присвоили кодовую кличку Брайтенбах, а связь с ним поддерживали через главного разведчика-нелегала Э. Такке.

Начиная с 1930 г., немецкое руководство поручило Вилли надзор за кадровым составом полномочного представительства СССР и противодействие советской экономической разведке в Германии. Информация утекала к советской разведке, что позволяло просчитывать шаги германской контрразведки и предпринимать необходимые меры по недопущению провалов советских агентов и источников. Поскольку в работе с Вилли требовалась предельная осторожность, то понадобился опытный высококвалифицированный разведчик — из Франции в Германию перевели нелегала В. Зарубина.

В целях безопасности решили использовать Вилли отдельно от его безработного знакомого. Последний потом стал владельцем магазинчика в Швеции, который одновременно служил своего рода почтовым ящиком для советских резидентур в Европе.

Великобритания и США имели своих информаторов в министерствах и банковских кругах Германии. Однако находящегося в гуще событий агента, через которого проходила большая часть важнейшей информации, у иностранных разведок не было.

Тем временем ситуация в Германии развивалась по худшему сценарию. Нацисты небезуспешно рвались к власти. Некоторых видных нацистских деятелей Брайтенбах знал лично, например предводителя штурмовых отрядов Э. Рема. Когда в феврале 1933 г. страну возглавил Гитлер, Вилли через премьер-министра Пруссии Г. Геринга получил работу в гестапо, а весной 1934 г. стал членом охранных отрядов (СС). Летом 1934 г. он принял участие в ликвидации руководителей штурмовиков.

В 1935 г. с подачи Геринга тайную полицию захлестнула волна чисток от «неблагонадежных элементов». В какой-то момент этим «званием» чуть не заклеймили Вилли, но хорошие служебные характеристики отвели подозрение.

Хотя политика руководства гестапо требовала очищения рядов от старых служак политической полиции, которые считались носителями «духа либерализма», Леман умудрился остаться на своей должности, так как в бытность полицейского служил на низших должностях, боролся с коммунизмом (следил за советскими учреждениями) и о нем положительно отзывались коллеги.

Результатом чисток стало полное подчинение тайной полиции, в том числе гестапо, Г. Гиммлеру. Отделы политической полиции вошли в состав общей тайной полиции. Главный 2-й отдел гестапо, в задачи которого входила борьба с внутренними врагами, возглавил Р. Гейдрих, так же как и службу безопасности нацистской партии. Леман находился в 3-м отделе, который занимался контрразведкой.

В конце 1933 г. Зарубин по американским документам прибыл в Германию и со следующего года наладил постоянную связь с глубоко внедрившимся агентом, который передавал ценные разведданные: подробную информацию о структуре, кадровом составе и операциях немецких спецслужб, о масштабах военного строительства, внешнеполитических планах и намерениях Германии.

В контрразведывательном отделе гестапо, занимавшемся вопросами соответствующего обеспечения оборонной промышленности, Леман имел возможность узнать о проходивших испытаниях ракет, созданных В. фон Брауном. На их основе впоследствии изготовят ракеты Фау-1 и Фау-2. В Центре, опираясь на эту важную информацию, составили доклад Верховному главнокомандующему о состоянии немецкого ракетостроения.

Кроме того, Вилли сообщал о планах нацистов по созданию подводных лодок, автомобилей повышенной защищенности, усовершенствованных противогазов и синтетического топлива. Конечно, Зарубин получал сведения и по другим каналам, но Брайтенбах, без сомнения, являлся наиболее важных звеном нелегальной резидентуры. В течение целых 1 2 лет он активно сотрудничал с советской разведкой и под ежедневной угрозой разоблачения сообщал в Москву крайне важную информацию о развитии и усилении нацистского режима, о глобальных приготовлениях к установлению нового мирового господства, о явном наращивании военного потенциала и активизации научной работы по разработке современной техники.

Вдобавок ко всему Лемана без преувеличения можно назвать ангелом-хранителем советских разведчиков — он уведомлял советскую резидентуру об операциях гестапо, предполагаемых арестах и провокациях. В итоге на некоторое достаточно длительное время она забыла о провалах. Зарубин узнавал об изменениях оперативной обстановки в государстве, политических мероприятиях, интригах в кулуарах нацистской власти.

Зарубин уделял самое пристальное внимание строжайшим правилам безопасности. По его инициативе для Вилли сделали документы, чтобы при необходимости он мог выехать из страны. Были определены условные сигналы на случай неожиданного налета гестаповцев или ареста.

Москва постоянно напоминала о необходимости максимальной осторожности не только по причине ухудшившейся ситуации в Германии, где Гитлер захватил Рейнскую область, но и из-за слабого здоровья Лемана. Страдая острыми почечными коликами, он порой терял сознание от приступов. Когда об этом узнали в Центре, то серьезно обеспокоились и предложили внушительную денежную сумму на лечение. Только для начала надо было сделать так, чтобы не возникало вопросов по поводу неожиданного появления всех этих денег. В итоге Вилли на лошадиных бегах во всеуслышание заявил, что выиграл крупную сумму, и радовался, что может обратиться к дорогостоящему врачу. Таким образом больной поправился, а его отношения с советской разведкой стали еще доверительнее. Однако это было только начало испытаний, выпавших на долю разведчика.