Максим Жмакин - Смерш vs Абвер. Секретные операции и легендарные разведчики

9 июня от немцев поступило сообщение о том, что доставка возможна через 2 дня. В ночь на 1 2 июня в район, где, по предположению, находился отряд диверсантов, прибыл вражеский самолет, с которого после обмена условными сигналами с землей выпрыгнули парашютисты и был сброшен груз, а сам самолет сел на подготовленную площадку. Его колеса попали в скрытые ямы, поэтому взлететь он уже не мог. Пассажиры и экипаж, предчувствуя ловушку, стали стрелять. После непродолжительного вооруженного столкновения самолет подожгли, оставшийся груз и 3 пилота сгорели. Другие летчики бежали в степь, где прятались 3 дня.

Троих парашютистов схватили, 1 разбился, а 5-й долго скрывался от НКВД и Смерш. Задержанные свидетельствовали, что на борту были 3 т груза, большинство которого сгорело, и 3 млн рублей. Игра продолжалась. Шеллер вошел во вкус. В этом смысле интересно его письмо от 17 июня 1944 г., сохранившееся в архивах радиоигры. Направлялось оно советскому командованию и гласило: «Господин генерал! Я добровольно предложил свои услуги русской контрразведке и работал честно и упорно над выполнением весьма секретного задания. В итоге нашей совместной работы достигнут известный успех: был сбит гигантский немецкий транспортный самолет Ю-290, а пассажиры, и среди них 4 немецких агента, попали в руки русской контрразведки. Я желал бы и в дальнейшем так же честно и добросовестно работать над выполнением заданий русской контрразведки. Я прошу поэтому Вашего согласия на включение меня в агентурную сеть советской контрразведывательной службы. Я обязуюсь безупречно хранить тайны органа, на который, возможно, буду работать, также и в том случае, если мне придется действовать против немецкой разведки. В случае Вашего согласия прошу присвоить мне псевдоним Лор. Место дислокации. 17.06.44. Э. фон Шеллер».

Пока штурмовали севший самолет, немцы пытались выйти на связь с группой диверсантов Шеллера и в радиограмме интересовались, прибыла ли машина. Так как сразу после боя членов экипажа захватить не смогли, чтобы с их помощью успокоить нацистов, пришлось сетовать на помехи в эфире и плохую слышимость. Чтобы они не догадались о радиоигре, ранним утром 12 июня им сообщили, что машина так и не появилась. В ответном послании противник предположил, что имел место несчастный случай или вынужденная посадка.

Было очевидно, что немцы не знали о судьбе самолета, однако все равно насторожились. В очередном сообщении они попросили указать новый шифровальный лозунг, состоявший из фамилий нескольких указанных людей, и напомнить фамилию определенного человека. Последнее было сделано, а насчет 1-го Шеллер заявил, что забыл какие-то фамилии. Тогда немцы повторно дали то же задание, но уже с новыми фамилиями.

В конце концов, о новом шифровальном лозунге договориться удалось. Шеллер сообщил район «аварии» самолета, отметив, что сам посмотреть не смог, но разговаривал с очевидцами, которые видели несколько трупов. В следующих радиограммах Кваст жаловался на проблемы, связанные с отсутствием материальной помощи, и зреющее среди калмыков недовольство. Немцы выразили свою обеспокоенность и посоветовали сменить местонахождение группы. Шеллер «послушал» коллег и сменил место дислокации.

С 6 июля радиопослания шли уже из города Енотаевска Астраханской области. В них содержались просьбы оказать материальную помощь. Немцы были согласны на это, но спрашивали, куда ее доставить. Кроме того, они уведомили о засылке своего агента, который будет использовать радиостанцию Шеллера в роли передаточного центра, и попросили сообщить о требуемых технических характеристиках для установления радиосвязи. В ответ немцев заверили в том, что для налаживания ретрансляционных передач имеется все необходимое.

В течение месяца врагу напоминали об ожидании обещанной помощи и были переданы необходимые данные для сброса груза. До середины августа ответов не поступало. При этом имели место случаи плохой слышимости и обрывов связи. Оценив текущее положение, смершевцы решили, что немцы засомневались в существовании группы. В этом случае настойчивость вызвала бы еще большие подозрения. Радиоигру надо было завершать, но в выгодном для советской стороны свете: немцы должны укрепиться во мнении, что поднять калмыков на восстание не удастся и продолжать отправлять самолеты с диверсантами бессмысленно.

В ходе Великой Отечественной войны советские спецслужбы захватили более 400 агентурных радиостанций противника, причем обычно с обслуживавшими их радистами. Всего за время войны было проведено около 200 радиоигр.

Выяснилось также, что Шеллер убеждал Ганзена предупредить немецкое начальство о работе под контролем советских спецслужб. Впрочем, Ганзен не поддался на уговоры. В мемуарах по поводу своего пленения и участия в советской радиоигре он вспоминал: «Я хочу заявить, что я как офицер не встретил обесчещивающего или унижающего меня отношения, если не считать поведения милиции во время пленения. Наоборот, я познакомился с прямыми и справедливыми людьми, которых раньше нам описывали совершенно в ином роде. Я не могу еще вынести суждения о Советском Союзе, так как слишком мало знаю страну и ее учреждения. Если страна произведет на меня такое же приятное впечатление, какое произвели на меня офицеры и солдаты, то можно сказать, что любая нация почтет себя счастливой, имея дружбу с Советским Союзом».

Конец радиоигры приближался. Было принято решение сообщить о преследовании и уничтожении группы и бандитского отряда, помогавшего ей. 13 августа немецкая разведка получила соответствующую радиограмму: «Начальнику органа. Положение здесь совершенно невыносимое. Отряд Огдонова разбит, нам калмыки отказывают в помощи. Вынужден согласно договоренности пробираться к повстанцам на Западный Кавказ, откуда, возможно, в Румынию. Нескольких людей из экипажа по болезни и невозможности их транспортировки вынужден буду оставить у калмыков, которым объясню, что направляюсь в Германию, чтобы лично добиться помощи и усиления. Прошу санкции или контрприказа в течение 3 дней, так как дальше не могу ждать. Кваст».

14 августа немцы ответили согласием и предложили перебраться к ним на передовой. Было очевидно, что немцы уже не доверяли Шеллеру и продолжать игру бесполезно. Исходя из этого 18 августа врагу радировали: «Сегодня юго-западнее Бергин стычка с отрядом НКВД. Будучи без боеприпасов, спаслись только на конях. Продолжаем марш юго-западным направлением. Успеха не предвижу. Мучают жажда и голод. В случае гибели позаботьтесь о наших семьях. Кваст». Вслед за 1 — м полетело 2-е послание: «Начальнику органа. Калмыки изменили, мы остались одни, без боеприпасов, продуктов и воды. Гибель неизбежна. Предотвратить ничем не можем. Мы свой долг выполнили до конца. Во всем считаем виновным Вас и Марвиц. Абсурдность операции была очевидна еще до ее начала. Почему нам не помогли. Кваст».