Елена Толстая - Ключи счастья. Алексей Толстой и литературный Петербург

«У окна сидит Максим Борисович…»

У окна сидит Максим Борисович, в халате, со звездой, вяжет чулок. За конторкой пишет приказный дьяк Овсей Подщипаев.

Овсей (читая бумагу). Его превосходительству, тайному советнику, губернатору города Тамбова, прошение…

Максим Борисович.Кавалеру и прочее — пропущено. Оставить прошение сие безо внимания.

Овсей (читает другую бумагу). Его превосходительству, тайному советнику, губернатору города Тамбова и кавалеру и прочее и прочее, прошение…

Максим Борисович.Чьи это, гляжу, курицы ходят у нас по двору?

Овсей.Вон та — белая курица — то купца Бабкина, Силы Андреева, а пестрая курица — надо опросить чья.

Максим Борисович.Вот я покажу Бабкину, как кур пускать на губернаторский двор. Пиши исходящую… То-то смотрю — ходит и ходит проклятая курица, будто она на своем дворе ходит, а не на моем.

Овсей (пишет). От тамбовского губернатора, тайного советника и кавалера и прочая купцу Бабкину, Силе Андрееву, проживающему по Тряпичной улице в посаде ж, в доме мещанки Федешкиной, отношеное поспешно, совершенно секретно. Мною замечена в рассуждении расхищения моего, губернатора и кавалера имущества, как-то, зерна, крупы и прочих семенных злаков, твоя, купца Силы Андреева Бабкина, белая курица, и каковую курицу ни какими средствами выбить со двора не возможно, и разорение от того причинилось великое и по сему тебе, Силе Андрееву, надлежит курицу ту со двора взять, а за расхищенное имущество ж платить пеню пятьдесят рублев и с полтиной.

Максим Борисович.А полтинничек то в свою уж пользу приписал, мошенник. Давай к подписи.

Овсей.На то и власть, ваше превосходительство и кавалер, чтобы отечески брать и потачки не давать, наблюдая при сем богобоязнь, чинопочитание и порядок.

Максим Борисович.И любовь к царю и отечеству.

Овсей.А вот бумага странная и непонятная.

Максим Борисович.Ну-ка.

Овсей.Лошадей требует, казенный прогон и харчи казенные.

Максим Борисович.Что за птица?

Овсей.По предписанию варшавского генерал-губернатора к неукоснительному исполнению…

Максим Борисович.Подписано кем?

Овсей.Жузеп, граф Калиостро.

Максим Борисович.Жузеп, граф Калиостро. Не слыхал про такового. Многие в настоящее время разные особы разъезжают, другая, прямо говоря, возьмет и обманет. Так ему и отпиши — казенные лошади, мол, в разгоне, а казна пустая.

А что, мне, мол, варшавский губернатор не указка — я сам тамбовский губернатор. Пиши вежливо и с ласканием, что мол губернатор сумлевается, уж не жулик ли?

Появляется Потап с кофейником, чашкой и прочим, ставит поднос на столик подле Максима Борисовича.

Потап.Федосья Ивановна с сынком зайтить просятся.

Максим Борисович.А вот я посажу тебя в подвал на <���…>, научишься, как докладывать.

Потап.Ваше превосходительство и кавалер…

Максим Борисович (нюхая табак). Теперь передышка, забери носом, да и выпаливай суть, как из ружья…

Потап.Дворянка Федосья Ивановна Праскудина с сынком добиваются у вашего превосходительства и кавалера…

Максим Борисович.Кавалера в сем случае можно опустить…

Потап (покашливает) .

Максим Борисович.Выговори, выговори, чортов сын, выговори…

Потап.Ау-диенции.

Максим Борисович.Подойди к двери, и живот подбери, и дверь раскрой, и говори как бы с ужасом: просят. И за входящими верти головой, и глазами пожирай оных, и затем удались…

Справа в дверях появляется Неонила.

Неонила.Я вам прямо говорю, — за Федосьи Ивановны сынка не пойду замуж, не выйду ни за что… От него шкипидаром пахнет.

Максим Борисович.Ну так что же, что шкипидаром пахнет. Зато у Федосьи Ивановны пятьсот пятьдесят душ чистеньких.

Неонила.Киньте меня диким зверям, упрусь, не выйду замуж.

<���пропуск страницы>

<���Федосья Ивановна.>Полицейские власти в смятении чувств. (Неониле.) Здравствуй, дитя прелестное. (Целует.)

Максим Борисович (Овсею). На каком основании о происшествии не доложено в сей же час.

Овсей.Это опять все он же, граф Жузеп. (Уходит.)

Федосья Ивановна.А мой Алексис совсем есть перестал, по ночам вскакивает и страшным голосом вскрикивает: «Маменька». Водила его к преосвященному, он прямо говорит: (Зашипела.) «Жени его, жени, Федосья Ивановна, созрело, как плод, сие дитя дворянское».

Максим Борисович.Что, Алексис, хочется тебе жениться.

Алексис.Хочется.

Максим Борисович.Ну, а на ком бы ты, примерно, хотел жениться.

Алексис.Я, как маменька.

Федосья Ивановна.Уж очень нежен. Все маменька да маменька.

Максим Борисович.А хотел бы ты, Алексис, назвать меня папенькой.

Алексис.Почел бы за счастье.

Максим Борисович.Отменный младенец, Федосья Ивановна.

Федосья Ивановна.Редкий младенец, Максим Борисович.

Алексис.Покорно благодарю. Буду и впредь молить Бога укреплять меня во всех качествах, коими вы восторгались.

Федосья Ивановна.Так. (Зашипела.)

Максим Борисович.Нонилушка (так! — Е. Т. ), скажи ка и ты ему учтивость.

Неонила. (Делает реверанс.) Ваше воспитание, сударь, и ваши манеры заставляют меня много удивляться.

Алексис (так же кланяясь). Столь же и меня, но в сильнейшей степени гораздо.

(Во время этих поклонов Максим Борисович дергает за рукав Федосью Ивановну и оба они на цыпочках выходят.)

Неонила.Опять шкипидаром намазались. Всякое чувство отшибить может дух гнусный.

Алексис.Так ведь не я же, а мамаша на ночь меня натирает.

Неонила.Чего ее боитесь-то.

Алексис.Мамаша, как змей[,] шипит, боязно и противно.

Неонила.Я вам, Алексис, прямо говорю, — бросьте всякую на меня надежду. Не для вас.

Алексис.Для кого же

(Толстой 1912?: Л. 1–2).

«Венцом» этого периода стала уже упоминавшаяся одноактная комедия в духе XVIII или начала XIX века — «Нечаянная удача», весьма близкая по тону данному фрагменту, — так что и он, возможно, тоже относится к 1911 году, а не к более позднему времени. Тут и неопределенно-архаичная крепостная усадьба, и маскарад с квипрокво, и идиллические мужички, однако с чувством достоинства, и хозяин-самодур вроде персонажей «Заволжья», и нежная героиня, распевающая стильные, сложно зарифмованные романсы, и поющий князь-рамолик. В припадке матримониальной ностальгии он поет текст Пигасия из [«Отцов-пустынников»], посвященный девицам: