Сергей Михеенков - Конев. Солдатский Маршал

На передовом НП генерала Пухова было тесновато. Блиндаж был отрыт и тщательно замаскирован на опушке соснового бора. Внизу обрыв. Под обрывом — Нейсе. За рекой пологий берег. Он хорошо просматривался на многие километры вперёд, вправо и влево. Уже светало, и в стереотрубу было хорошо видно, что происходило на той стороне, у немцев.

Артподготовка проводилась в три этапа, всего 145 минут: 40 минут — прикрытие выхода пехоты к реке: 60 минут — форсирование; 45 минут — обеспечение атаки на том берегу. После того как противоположный берег Нейсе потонул в чёрном смраде разрывов, передовые батальоны начали форсирование.

Под прикрытием огня и дымовой завесы на подручных плавсредствах батальоны переправлялись на противоположный берег. Через несколько минут сапёрные части уже навели десантные переправы, и по ним пошла пехота. За ними начали переправляться полковые артиллерийские группы. Всё шло строго по графику.

Однако левый берег начал огрызаться — не все огневые точки оказались подавленными артиллерией.

И тут произошло то, что впоследствии описал в своих мемуарах командующий 13-й армией генерал Пухов. Пуля щёлкнула по креплению стереотрубы и с воем ушла в сторону. Пухов признался, что почувствовал себя неважно. Конев же, тоже на мгновение отвлёкшись от стереотрубы, сделал вид, что ничего не произошло, и молча продолжил наблюдение.

Чтобы облегчить форсирование Нейсе, обеспечить успех в начале атаки и уменьшить потери, Конев приказал установить дымовую завесу на левом берегу реки. «Мастерски это сделали лётчики-штурмовики! Стремительно пройдя на бреющем, они не “пронесли” её, а поставили точно на рубеже Нейсе», — писал он.

Дымы поставили на ширине фронта в 390 километров и тем самым отчасти ввели противника в заблуждение по поводу направления главного удара. Утро выдал ось тихое, безветренное. Дымы медленно сносило на запад, накрывая немецкие окопы на левом берегу. Наступали же на 90-километровом отрезке, где сосредоточилась ударная группировка. Кропотливая подготовка войск, дни и ночи неустанного труда штабов и солдат дали свой результат.

Ещё в январе 1945 года к своим обязанностям приступил вернувшийся из госпиталя командующий артиллерией фронта генерал Варенцов. Блестящая организация артиллерийского наступления; точная работа расчётов по огневым точкам противника, которые были разведаны накануне артиллерийской разведкой и нанесена на таблицы стрельбы. Контрартиллерийский огонь; способность артподразделений и отдельных расчётов выполнить практически любую профильную задачу в быстро изменяющихся обстоятельствах — всё это результат огромной работы генерала Варенцова. Как бывший артиллерист, Конев высоко ценил своего заместителя по артиллерии и радовался тому, что теперь, в дни решающей битвы, он был рядом.

Чтобы облегчить задачу авангардов 13-й армии, которая должна была выполнить первоначальную задачу берлинского наступления 1-го Украинского фронта — прорвать оборону противника на всю её глубину, — по предложению Варенцова при каждом стрелковом полку была создана пушечно-артиллерийская группа (ПАГ). К примеру, 117-му стрелковому полку 333-й дивизии был придан ПАГ, укомплектованный 142 орудиями и миномётами; 4-й гвардейский стрелковый полк 6-й гвардейской стрелковой дивизии — 182 орудия и миномёта. Кроме того, в 13-й армии сформировали сильную армейскую артиллерийскую группу в составе четырёх бригад и двух полков — всего 224 орудия.

Чтобы понять, какое значение имела хорошо поставленная работа артиллерии во время Берлинской наступательной операции фронта, приведу один пример.

На второй день наступления, 17 апреля, когда немцы пришли в себя и начали контратаковать, в полосе наступления 3-й гвардейской армии произошло следующее. 21-й гвардейский стрелковый корпус уткнулся в крупный узел сопротивления город Зерген. Генерал Гордов попросил помощи. Маршал Конев приказал Варенцову немедленно оказать помощь залёгшему на подступах к Зергену 21-му гвардейскому корпусу. На угрожаемый участок было направлено пять бригад из состава 1-й гвардейской артиллерийской дивизии прорыва — 220 орудий и тяжёлых миномётов. Налёт, организованный Баренцевым, длился всего пять минут. Но это был такой огненный шквал, после которого пехота пошла ко второму рубежу обороны по крошке, по щебню, оставшемуся от зданий, и телам их защитников.

Войскам Конева противостояли 4-я танковая армия и многочисленные отдельные батальоны и отряды фольксштурма. 4-я танковая — старый противник Конева. С ней он сражался летом 1943-го на южном участке Орловско-Курской дуги, затем дрался на Украине и в Силезии. И вот наступила последняя битва. В результате первого удара 4-я танковая армия была рассечена на три части. С этого момента они оборонялись изолированно и постепенно были полностью уничтожены. Часть солдат и офицеров сдались в плен. В первый же день четыре дивизии, стоявшие в обороне вдоль Нейсе, были буквально стёрты, засыпаны в окопах, размётаны по окрестным лесам и балкам. Уцелевших сгоняли в колонны и отправляли в тыл. Эта судьба постигла 342-ю, 545-ю пехотные, 615-ю особого назначения и моторизованную дивизию «Бранденбург».

На второй день авангарды вышли к Шпрее. К исходу дня батальоны 3-й гвардейской армии на некоторых участках под огнём противника переправились на другой берег и захватили плацдармы.

На третий день битвы немцы, наконец, поняв манёвр Конева — направленный удар на охват Берлина с юга, — бросили против него резервы. На второй и третьей линиях обороны наши наступающие части встретили шесть танковых, одна моторизованная и пять пехотных дивизий. Начались контратаки. Противник бросал в бой до шестидесяти танков и пехоту.

Во второй линии схватились во встречном бою танки. Пока действовали бригады поддержки пехоты. Главную свою броневую силу — танковые армии Рыбалко и Лелюшенко — Конев придерживал во втором эшелоне. Но резервы всё же вводил.

Под рукой у него были несколько стрелковых и механизированных корпусов. Вот ими комфронта и маневрировал в самые тяжёлые часы сражения.

Вперёд! Вперёд! Нельзя было сбавлять темпа наступления. Вперёд!

Он прекрасно чувствовал пульс сражения, чувствовал, как живую, материю битвы. Немцы выдыхаются. Уже слабее их контрудары. Пленные, которых приводили к нему из только что захваченных окопов и подбитых танков, выглядели отчаявшимися. Это были солдаты уже разбитой, побеждённой армии.

Штурмовые полки генерала Красовского рыскали над горящими лесами по передовой и в ближнем тылу противника, разыскивали колонны, в том числе танковые, бросались на них, как соколы на притаившихся лисиц, рвали на куски, загоняли в болота и балки, жгли прямо на дорогах в организованных «пробках». Погода стояла прекрасная. Авиация работала без устали. Истребители отгоняли немецкие «мессершмитты» и «фокке-вульфы». Немцы к тому времени уже давно потеряли главенство в небе. Над районом Берлина царили советские самолёты. Они помогали пехоте и танкам, делали то, что не успевала или не могла сделать артиллерия генерала Варенцова.